– А-а… Понятно… И хороший писатель?
– Замечательный! Можно сказать, гениальный!
– Да не может быть, – недоверчиво протянул Данилов, – гениальный писатель, и чтобы сказки писал…
– Ну и что? – Олег в свою очередь с удивлением взглянул на Николая. – Пушкин тоже сказки писал.
– Кто?
Челюсть у майора слегка отвисла.
– Тьфу, черт! Прости, – ответил Лемешев, – я не сообразил. Восемьсот двенадцатый год! Ему тогда только тринадцать исполнилось. Величайший поэт планеты! Я сейчас расскажу…
– Простите, господа любители русской словесности, о поэтах мы поговорим вечером, когда солнце сядет. Я и сам с удовольствием послушаю. А сейчас мы собираемся и выходим. Все ясно?!
– Господ в семнадцатом отменили, – шутливо огрызнулся Данилов, которому хотелось послушать про Пушкина, но он понимал, что командир прав.
Каранелли вывел товарищей в обнаруженную им точку на карте, где Днепр ближе всего подходил к железной дороге и магистрали, а лес, в свою очередь, подбирался к самому берегу. Правее находились остатки моста, у которого Лемешев принял последний бой в составе своей дивизии. Данилов с пулеметом остался внизу, а Каранелли с Лемешевым полезли на сосну, аккуратно поднимая винтовку, чтобы не задеть прицел о ветки.
Березовый лес на противоположном берегу оказался ниже, и, поднявшись только на две трети, они увидели, как на картинке, и железную дорогу и магистраль. Полевой бинокль, который достался от немецкого лейтенанта, превратил ее рассматривание в увлекательное занятие.
Железная дорога хоть и находилась метрах в семистах от Днепра, но повторяла в этом месте изгиб реки. Поезда снижали ход на повороте и дальше так же медленно ползли к станции Гусино.
– Если я правильно настроил прицел, то смогу снять часового, что едет на площадке последнего вагона.
– А стоит ли из-за одного солдата тревожить немцев? – возразил Лемешев.
– Кто подумает, что из этого леса стреляли? Будут искать в березняке на другом берегу.
– Как знать! Дистанция хоть и предельная, но случается, снайперы и с такой стреляют.
– А где мне еще винтовку испытать? Да и немцы могут не заметить, а на станции труп найдут – пусть потом ищут, где он пулю получил.
– Если наповал не убьешь, то боюсь, немец запомнит место. Или с площадки может упасть…
Но Луи уже не слушал. На магистрали в небольшом просвете зелени остановился грузовик. Солдаты посыпались с борта, направляясь к кустам справлять нужду. Многие закуривали.
– Предельная дистанция, говоришь?
Лемешев, сразу понявший мысль француза, припал к окулярам бинокля.
– Да ты что, Артист? Здесь же девятьсот пятьдесят метров!