– Ну и кто, по-твоему, может нам угрожать? – Ракитин тоже прикурил и зажал сигарету в зубах.
– Не знаю, Олежек, не знаю. Но только «ветер смерти» никогда не ошибается, – я посмотрел на его сосредоточенное, даже затвердевшее лицо и попросил: – Подбрось меня до редакции.
В родную «уголовку» я попал как раз в обеденный перерыв. Едва открыв дверь, я окунулся в ароматнейшее облако из запахов свежесваренного кофе, ликера «Амаретто», горячих тостов и нарезанного лимона. Леночка Одоевская, наша суперкарго и редактор, напевая тихонько какой-то новый шлягер из репертуара бессмертной «Машины времени», которой вот уже лет семь или восемь руководил сын несравненного Андрюши Макаревича, колдовала у столика за ксероксом, и, подчиняясь легким порханиям женских рук, на его полированной поверхности вырастал очередной шедевр сервировки. Прикасаться к такому чуду и тем более пользоваться им, по моему разумению, было просто кощунством. Но, как говорится, «голод – не тетка», и, глубоко вздохнув и сотворив на физиономии приличествующую случаю улыбку, я направился к столу.
Леночка, увидев меня, как всегда, мило улыбнулась в ответ и даже подставила бархатную щечку для дружеского поцелуя, но в глазах ее по-прежнему плескалась обида пополам с надеждой и теплыми искорками затаенной печали. И как всегда, я постарался ответить ей, используя свою новую способность, послав психоэмоциональный фантом пушистого золотисто-розового шарика, и она приняла его и отвернулась с заблестевшими глазами. А я в который раз мысленно извинился перед ней, и на мгновение будто теплые и ласковые, такие родные и далекие руки прикоснулись к моим щекам, погладили по затылку и исчезли. Но еще долгих две-три секунды я не в силах был шевельнуться или вздохнуть – Ирина?!..
– Котов, тебе тут сообщение на «секретаря» пришло, – сказал мне в спину вошедший следом Федя Маслов, он же – Дон Теодор, гений объектива, «ученый малый, но педант».
– Кто? – очнулся я и взял со столика бутерброд с сыром, листиком салата и кружочком лимона сверху.
– Какой-то Сильвер, – Дон Теодор ухмыльнулся и тоже потянулся за едой. – Уж не тот ли Одноногий Джон от самого Стивенсона?
– Нет, Федя, всего лишь однофамилец, к тому же не одноглазый, – жуя на ходу, я направился к «секретарю».
Этот агрегат представлял из себя последнее слово в офисной технике. Практически это был самый настоящий робот, умеющий выполнять массу полезных и нудных функций. Например, принимать и отвечать на звонки или переадресовывать их по обстоятельствам, работать самостоятельно с факсами, записывать и хранить до востребования оперативную информацию по профилю отдела, напоминать каждому из нас о его обязанностях и ежедневных рабочих планах, а также много еще чего.