Время сработало не на нас.
Жив или нет отцовский архив у Петра, я не знаю. Каверна, со слов моего товарища, находится метрах в тридцати от входа по левой стороне, там стали зарубать штрек, а он пятно и углядел. Судя по вкраплениям в кальците, это $. Тюкнешь геологическим молотком, и всё посыплется.
В обязательном порядке помни о сероводороде. Без изолирующих противогазов внутрь не суйтесь. Аккуратнее с огнем. Не забывай о “хозяине” шахт Вове Козлякине. Этот готов на любую гадость. Будете заходить в штольни, обязательно оставьте кого снаружи. Подземные жители способны на любой фокус.
Надеюсь незримо пройтись по шахтам вместе.
Искренне твой,
В.П. Быков».
Любая проблема — не проблема в хорошую погоду. Вечность солнечных лучей всякую букашку радует, не говоря уже о тех, кому и радости не осталось.
Возьми хоть нас… Нет, все понятно: ведешь преступный образ жизни — будешь сидеть, и, как я ни тихарился, ни осторожничал, случились и у нас проблемы.
Из города выскочили, ни с кем не прощаясь. Телефоны вырубили. Красноярск еще только встряхнулся, а мы уже трассу подмяли. Пока солнышко расходилось, молчком ехали, а когда желтый лес в осенней измороси высветился, базарить давай.
Едем гадаем, что там с пацанами. Мага сто процентов живой, а вот по Тристану задачка… Жалко парнишку. Наловился, похоже, он пуль в грудину. Хотя и по Маге вопрос: может, мент с последней плюшки локтем калекой пацана оставил?
Соображений своих Леваше пока не высказываю. По мне, так хоть оба пускай на тот свет отчалят — запала меньше, и про нас растрепать некому… А баранчик горный мой все переживает: как там Мага, как Тристан? Сказал ему: мол, новости в Канске посмотрим.
Интересуется:
— У нашенских остановимся?
Ну, тут меня и прорвало:
— Забудь с этой минуты про любых друзей, мы с тобой теперь в бегах, брат, и жить будем нынче «без никому».
Поник мой Леваша. Задумался.
— Не дрейфь! — говорю. — У нас с тобой теперь одна надежда — воры. Из гостиницы побазарю с ними и все убацаю…
— Так дэнэг же они не послали, — бормочет Леванчик.
— Теперь, если скажут без денег поступать, будем поступать, — отвечаю. — У меня сейчас вся надежда на них, а свинорылый — это наш с тобою билет в рай…
Сидит молчит. Ну что же, каждый до поры себя бессмертным да неуловимым считал, вот и Левашино время пришло обтесываться. Понимать надо: коли уж ты преступник — готовься ко всему…
Мне от его сомнений, честное слово, даже легче стало. Уловил я нашу с ним разницу. Я давно готов к подобному развитию событий, а вот паренек-то — нет…
Еду, решаю… Раз уж судьба так закручивается, что мы на опасный виток выходим, остановимся инкогнито в гостинице «Медведь». Еще задумал я спросить о шмотках свинорылого, которые бросил он там пару лет назад. Не дает, оказывается, покоя мне вентилятор тот, на котором он канскую братву развел, да и нас вместе с ними… Чего уж греха таить.