На вокзале в Париже их встретил сотрудник советского посольства. Они пробыли в городе несколько дней. Вечерами им удавалось пройтись по красивым, ярко освещенным улицам. Отец впервые увидел так близко непривычную, чужую жизнь. Но не меньшее впечатление, чем город, произвели на него парижане – очень разные, но в большинстве своем приветливые, улыбающиеся, открытые. Отцу запомнилось, что в самых разных местах часто звучала русская речь. Город был полон русских эмигрантов всех сословий, многие из которых работали в магазинах, гостиницах, ресторанах и кафе, водителями такси.
Однако здесь, в Париже, то, что происходило в Испании, ощущалось сильнее, чем в Москве. На центральных улицах продавцы газет выкрикивали газетные заголовки, в которых звучали слова: «Испания в огне! Мятежники рвутся к Мадриду! Фашисты бомбят испанские города! Испания встречает добровольцев!»
Быстро промчались насыщенные, полные забот и все же незабываемые эти несколько дней в Париже. Очень хотелось осмотреть достопримечательности, но делать это пришлось урывками, поскольку времени для этого почти не оставалось. В нашем посольстве отцу вручили новое удостоверение личности, снабдили необходимой информацией, которая могла быть ему полезной на тот момент, и сообщили, что по пути в Барселону с ним встретятся свои люди. Отец, памятуя о недавних неожиданностях при отъезде из Москвы, не стал задавать лишних вопросов о том, как он узнает этих людей.
Кстати, о том, что происходило в это время в Москве, в кавалерийском полку, где служил отец до своего отъезда. На следующий день, после того как он отбыл в заграничную командировку, в квартиру, где проживала семья Родимцевых, пришел посыльный от командира части с заданием – узнать, куда подевался старший лейтенант Александр Родимцев и почему он не явился на службу. Моя мама, сильно удивленная его вопросами, но хорошо запомнившая наказ мужа ни с кем не обсуждать цель его отъезда, ответила, что, поскольку его чемодана нет на месте, то, возможно, он уехал в командировку, а больше ей ничего не известно. И от себя добавила, что, наверное, его начальство должно все знать, чем сильно озадачила неожиданного визитера.
Как и следовало ожидать, вскоре прибыло «начальство» в лице командира полка с тем же вопросом. По рассказам мамы, услышав от него об исчезновении ее мужа, она была даже не столько удивлена расспросами – ведь сказать правду она все равно не могла, – сколько очень взволнована судьбой мужа, чье отсутствие, как выяснилось, явилось совершенно неожиданным даже для его командования. Мама хорошо запомнила, что она ответила: «Сашу направили в Монголию косить сено для лошадей».