– Как это было? – спросил Зюзин.
– Да вот лежал себе, – начал рассказывать Ефрем. – Мы подошли, подсели. А он вдруг как подскочит! Да как пойдёт из него кровь! Я, было, сразу подумал, может, это наш московский человек чего уделал. Ну, шильцем ткнул. Нет, смотрю, не похоже. Становая жила это, вот что это.
Зюзин повернулся к Трофиму. Трофим подумал, что сейчас про шильце спросит. Но Зюзин спросил другое:
– Чего ты из него выпытывал?
– Ну, – замялся Трофим, – ничего вроде такого…
– Говори!
– Я и не успел пытать. Он сам первый стал выспрашивать про кочергу. Ну, я и ответил, что это диковинная вещь, она всех злодеев чует, и ему всё равно не спастись бы, хоть бы он и не пришёл тогда.
– А он что? Начал отпираться? Сказал, что это не он?
Трофим молчал.
– А! Значит, сказал! – радостно воскликнул Зюзин. – А ты и поверил!
– Не поверил я!
– Но усомнился же! А он давай кричать: это не я, это меня подбили, насулили всякого! Ведь было же такое, а?
Трофим нехотя кивнул – да, было.
– А говорил, кто подбивал? – продолжил Зюзин. – Ведь называл! Так назови и ты!
Трофим посмотрел на пищика. Пищик опять смотрел в сторону. А он вместе с Зюзиным входил! И ещё раньше всё ему донёс, ещё за дверью! Тогда чего теперь молчать?! И Трофим ответил:
– Назвал. Ваську.
– Какого ещё Ваську? Говорил?
– Нет, только назвал «Васька» – и стал плевать кровью.
Зюзин мельком глянул на Ефрема, потом опять стал смотреть на Трофима. Смотрел строго, испытующе. И медленно сказал:
– Это он на Ваську говорил, на карлу. Они якшались. Ну да Ваське теперь что! Сам себя зарезал, иерой, и теперь с него спрос гладкий. А этот скот! Не побоялся же греха – на покойника наплёл! Стыдоба, прости, Господи.
И перекрестился.
– Ну да ладно, что было, то было, а службу нам никто не отменял. А даже… Вот! Боярин Годунов, Борис, только что был у царя. И говорит: царь улыбался. И шкалик беленькой испить изволил. Вот так-то! Пошёл на поправку. И, не приведи Господь, если завтра он про нас узнать захочет, что ответим? Так что ты вот что, Трофимка: время уже позднее, давай, иди к себе, сил набирайся, а завтра поутру сразу сюда… Нет, лучше так: сиди и жди, а я человека за тобой пришлю. Иди! И кочергу, смотри, не потеряй! – и засмеялся.
Трофим поклонился, надел шапку, развернулся и пошёл. Шёл и спиной чуял, как Зюзин и Ефрем смотрели ему вслед. И спина его будто горела!