– Боярин! – вскричал Ададуров. – Да не на государя я! Да поперхнулся! Да…
– Молчи, – строго сказал Годунов. – После сам всё государю объяснишь. Про то, как поперхнулся расскажешь. От государевых слов поперхнулся. Ну-ну!
И повернулся, и хлопнул в ладоши. В двери показался стрелец.
– Этого, – и Годунов кивнул на Ададурова, – к Ефрему.
– Боя-рин! – заныл Ададуров, хватая Годунова за руки.
Годунов от него отстранился. Стрелец схватил Ададурова и потащил к двери. Ададуров почти не противился.
Когда дверь за ними затворилась, Годунов сказал:
– На государя плюнул! Что же государь сказал такого, что он расплевался?
Трофим молчал, будто не слышал ничего. Годунов опять заговорил:
– А у тебя нюх, Трофим. Почуял! Теперь я понимаю, почему царь тебя призвал. Ещё бы!
Трофим опять промолчал. Стоял, не шевелясь, и смотрел в пол перед собой. Годунов вдруг сказал:
– О! Смотри!
Трофим поднял голову. Годунов указывал на окно. За окном шёл снег. Годунов сказал:
– Добрая примета. Все следы будут видны. – И вдруг спросил: – А ты чего стоишь? А то ведь скоро ночь. Зюзин придёт, будет тебе глаза выкалывать, если никого не сыщешь.
– Я, это… – начал было Трофим.
– Знаю, знаю! – перебил его Годунов. – Вы на царицыну половину собирались, к Мотьке.
– Ну… – только и сказал Трофим.
Годунов, усмехнувшись, продолжил:
– А что! Марьян же пропал. И люди везде говорят, что он пошёл к Мотьке и там как куда провалился. Вот только сама Мотька говорит, что он к ней не приходил, она его не видела. И куда он мог пропасть, она не знает. Так что, я думаю, может, его уже на свете нет. А нет из-за того, что он что-то видел, может, как кто туда входил, в покойную, через ту дверь. А может, и не видел ничего, и зарезали его совсем не потому… Ну да ты сам про это всё услышишь. От Мотьки. Потому что ты сейчас туда пойдёшь!
– Да как мне туда пройти? – сказал Трофим. – Кто же меня туда пустит?!
– А как ты раньше проходил? Через Карпушу? – спросил Годунов, усмехаясь. – За три алтына. – Но тут же засмеялся и продолжил: – Ладно! А теперь пойдёшь задаром. Отсюда всё время прямо, выйдешь на медный рундук, там тебя пропустят, я велел, чтоб пропустили, и дальше опять пойдёшь прямо, выйдешь к мастерицам, и у них спросишь про Мотьку. Придёшь к Мотьке… – И вполголоса спросил: – Знаешь, кто она такая?
Трофим утвердительно кивнул.
– Вот и славно, – сказал Годунов. – И у неё всё узнай. Всю подноготную! Как хочешь узнавай, но чтоб узнал! И сразу ко мне обратно. Чтобы до полуночи вернулся! И чтоб никто про это не пронюхал! И я тогда замолвлю за тебя у Зюзина. А попробуешь сбежать… Да не попробуешь, я чую. А теперь ступай. И чтобы в полночь был обратно. С вестями! А вестей не будет – перетру верёвками. Сам! Вот этими руками! – И он потряс кулаками. – А пока ступай.