– Вот так и ей ответишь! – радостно воскликнул Клим. – И она скажет: «Ах ты аспид!» И ка-ак плюнет! Ядом! И если в лоб попадёт, так у тебя там кожа слезет до кости. А если в глаз, глаз выжжет начисто, будет вместо глаза ямка. Будешь туда свечку вставлять, чтобы светлее было.
И Клим засмеялся. Трофим посмотрел в окно. Там, в щели, уже немного развиднелось. Трофим встал с лавки и сказал:
– Пора уже. Пойду.
– Иди, иди! Даст Бог, может, ещё свидимся, – язвительно ответил Клим.
Эх, гневно подумал Трофим, сейчас бы тебя шилом! Да не срок. Поправил шапку и вышел.
В проходе была темнотища. Трофим пошёл вдоль стеночки, на ощупь. Так он прошёл до поворота, повернул и пошёл по переходу в сторону поварни, чтобы дальше повернуть в сторону медного рундука…
Как вдруг его схватили за рукав. Трофим обернулся. Там щёлкнули кресалом, выбили огонь. Стало светлей. Трофим увидел двух стрельцов. Один из них спросил:
– Пыжов?
– Пыжов, – сказал Трофим.
– Тогда это тебе, – сказал второй стрелец и подал ему что-то тяжёлое, завёрнутое в рогожку.
– Не разворачивай, – сказал первый стрелец. – А велят развернуть, развернёшь. Сам знаешь, кто велит!
И тут же дунул на огонь. Опять стало темно.
– Иди, – сказал первый стрелец уже из темноты.
Трофим пошёл. Шёл и гадал, что это он несёт – тяжёлое, железное. Неужели кочергу – ту самую? И эти стрельцы – неужели это были люди Годунова? Дай-то Бог, чтоб так оно и оказалось. И Трофим шёл дальше, в правой руке держал рогожку с тяжестью, а в левой – португал, тоже совсем не лёгкий. Так он шёл и шёл, и ничего с ним больше уже не случалось.
Пока он не дошёл до медного рундука. Там, как всегда, сидело четверо стрельцов, но на этот раз все были новые, незнакомые. Трофим остановился перед ними и показал португал.
– О! – только и сказал один из них, похоже, старший, и тут же спросил: – Дорогу туда знаешь?
Трофим ответил, что не знает. Тогда этот старший стрелец велел одному из своих пособить. Тот поднялся и пошёл. Трофим – за ним. Теперь, уже на царицыной половине, идти было намного легче, ибо в стенах – то справа, то слева, стали попадаться небольшие окна. Смотреть через них было нельзя, так высоко они были прорублены, но свет через них попадал.
И вот с этим светом, не спеша, стрелец с Трофимом прошли прямо, потом повернули, потом сразу ещё раз, там их остановили сторожа в высоких шапках, Трофим показал им португал, и сторожа пропустили их дальше. Они пошли вверх по лестнице, миновали горницы, потом светлицы и взошли на самый верх – чердак.
Но чердак там был особенный – стены обиты дорогой материей, на потолке парсуны, полы в мелкий дубовый кирпич, выложенный шахматой. А возле единственной двери стояли рынды с серебряными бердышами. Трофим показал им португал, и рынды расступились. Стрелец-провожатый остался в сенях, в дверь вошёл только один Трофим.