— На ходу не стучи, не услышат. На остановке. — Витька хотя и слабый, а голова у него работала. На ходу стучать пустое дело.
Салман прилег на полу рядом с другом, прижался тесней.
Состав долго шёл без остановок. Потом Салман сквозь забытье почуял — тихо, не стучат колеса, поезд стоит. Он не вставая принялся стукать каблуком в дверь. Стукал и стукал — никого снаружи нет. «Может быть, поезд остановился где-нибудь в степи, — думал в отчаянье Салман, — а я стучу, как дурак». Он пробовал растолкать Витьку, посоветоваться с ним, но Витька спал. «А что, если он не спит? — испугался Салман. — Не спит, а уже задохся? — Он потрогал Витькин нос, губы. — Вроде бы он дышит, теплый. Просто сомлел с непривычки».
Салман передохнул немного и снова принялся бухать каблуком в дверь. Три раза бухнет — прислушается. Три раза бухнет — снова ухо к стенке. Ничего, он терпеливый. Ещё три раза, ещё… Наконец кто-то оттуда, снаружи, стукнул ответно и спросил:
— Есть там живой? — женский голос, крикливый.
— Есть! — заорал Салман что было силы. — Есть! Откройте!
— Сейчас! Мужиков позову! — отозвался женский голос.
Потом проклятая дверь тронулась, поползла вбок. Салман ждал яркого света, а увидел ночь, зеленый шар лампы на высоком столбе. Внизу стояла женщина в теплом платке поверх ватника, дяденька в железнодорожной фуражке. И ещё две фуражки увидел Салман — два милиционера пришли, чтобы забрать его в тюрьму. Салман жадно задышал. Ничего, силы ещё есть. Свет фонарика ударил ему в глаза и скользнул ниже, осветил лежащего на полу Витьку.
— Носилки! — сказал кто-то. Один из них без памяти.
«Теперь пора», — велел себе Салман и юркнул за поставленные поперек двери носилки. Приземлился на четыре точки и припустил. И в тот миг, когда он считал, что спасся, за спиной заверещал милицейский свисток.
— Держите его! Держите!
Откуда-то сбоку выскочил парень в замасленном ватнике, и Салман забарахтался у него в руках. «Все. Попался».
Мимо на носилках пронесли Витьку.
— Этого гаврика тоже в больницу? — спросил парень, поймавший Салмана.
— Его-то? — Двое с носилками повернули головы, посмотрели на Салмана. — Обойдется. Вон как бежал. Здоровехонек.
Витьку унесли, а Салман остался. Его немного трясло, но ничего, пройдет. Он втянул голову в плечи и пошагал, как важный преступник, под конвоем двух милиционеров.
Сначала Салмана вели через железнодорожные пути, потом по лестнице вверх. Он увидел у себя под ногами огромную станцию, огни, блеск рельсов и темные крыши вагонов. «Объявляется посадка!» — сказал громкий недовольный голос. Внизу, на освещенной ярко длинной площади, быстрее забегали люди с чемоданами. Салман остановился, чтобы лучше разглядеть. Он никогда не видал столько людей сразу, на одном месте, суетящихся и мешающих друг другу. На базар в поселке народу съезжалось много, но здесь… Он попробовал просунуть голову меж прутьев, огораживающих мост над станцией.