Вывернувшись таким глупейшим образом, он поспешил из класса на спасительный — иной раз и для учителя — звонок.
После литературы шестой «Б» окончательно раскололся на две враждующие партии. Одна — за Василия Степановича, другая — против.
— Выскочка! Выскочка! — Перед степенной Таней Осиновой прыгала и высовывала язык девочка-коротышка, точная копия Фроси-счетоводки.
— А ты дура! — солидно отвечала Осипова.
Володька Пинчук, не выпуская Толяна Скворцова из-за парты, с ненавистью бросал ему в лицо:
— Учительский подлипала! Подхалим несчастный!
— Я? — Толян задохнулся от возмущения. — Я подлипала? А не папочка твой, а? Холуй председательский!
— Ты про отца? — хрипло выдавил Володька. — Про отца? Выйдем.
— Пожалуйста! Не испугаюсь! — хорохорился Толян.
— А я, думаешь, твоего брата испугаюсь? — Володька схватил его за борт куртки, — трусишь выходить?
— Убери лапы, они у тебя грязные, — Скворцов бил словами. — За ворованное хватаешься, а потом за человека.
Как приклеенные друг к дружке неразлучники, они вышли из класса, двинулись в дальний угол школьного двора, за кусты узловатой сирени, за зеленую гущу, не поредевшую и в сентябре.
Володька в классе числился вторым по силе, Толян своё место считал с конца. Схватились, упали на землю, и Толян очутился внизу, Володька давил его коленом:
— Скажи, кто подлипала! Кто? Скажи!
Толян извивался молча. «Умру, но не скажу!»
По звонку на урок Володька с каким-то облегчением отпустил Толяна. Злость прошла, осталась непонятная тоска. Он побрел следом за Толяном, отряхивающим на бегу извоженную в земле куртку. В раскрытом окне учительской Володька увидел задумчиво уставившегося куда-то вверх Василия Степановича. Заметил, как дрались? Как Толян куртку чистил? Ну и пусть! Володька нарочито медленно прошел мимо учительской. Из другого окошка высунулась Елена Григорьевна:
— Пинчук, тебя звонок не касается? — Её урок будет сейчас в шестом «Б».
«Вызовет», — равнодушно подумал Володька. Елена Григорьевна всегда вызывала на уроке тех, кто ей попадался на замечание в коридоре и во дворе.
Но его она не вызвала, отвечать пошел Скворцов. Вернувшись за парту, Толян отодвинулся демонстративно от Володьки, беспокойно скреб каблуками.
— Скворцов, в чём дело? — спросила Елена Григорьевна.
— Мне отсюда ничего не видно. Разрешите пересесть поближе к доске.
— С каких это пор у тебя испортилось зрение? — Елена Григорьевна не поверила Скворцову. — Хорошо, пересядь на первую парту. И скажи матери, чтобы поехала с тобой в районную поликлинику. Проверишь зрение у глазного врача и покажешь мне справку.