Экипаж машины боевой (Кердан) - страница 204

Упоров, конечно, знал по рассказам людей бывалых, что существуют такие мужчины, которые любят мужчин. Но сам никогда с ними не сталкивался. Он мгновенно вспотел. Резко выдернул руку из-под горячей руки Эдуарда. Вскочил и сделал шаг назад, роняя стул, на котором сидел. Вслед за ним вскочил и Эдуард.

В этот момент в номер вошёл Володя.

Упоров возопил:

– Вова, он же «голубой»!

– Чё! Кто «голубой»? – не понял Володя.

– Да этот вот! – Упоров ткнул пальцем в Эдуарда.

Володя рявкнул, как медведь:

– Щас мы его на свастику рвать будем! – и двинулся всей своей могучей тушей.

Эдуард проявил неожиданную ловкость. Опрокинув Володин стул, он метнулся на балкон, закрыл за собой дверь и втолкнул в ручку швабру, очевидно, припасённую для подобного развития событий.

Упоров, обгоняя Володю, рванул на себя дверь – она была закупорена наглухо. Он ударил по раме так, что затрепетали стекла. И тут Эдуард, свесившись с балкона вниз, заверещал:

– Милиция! Помогите, убивают, грабят!

Володя схватил стул, замахнулся, чтобы ударить по стеклу. Упоров, к которому вернулось здравомыслие, остановил:

– Уходим! Сейчас такой кипеж поднимется, не отмоемся потом…

Они быстро вышли из номера, захватив с собой в качестве трофея недопитый коньяк. Бегом спустились в вестибюль, мимо полусонного швейцара выскользнули на улицу и припустили в сторону турбазы.

– Жалко, что мы ему рожу не начистили! – на ходу комментировал ситуацию Упоров.

– Да ему не рожу, а седалище начистить надо! – потряс огромным кулаком Володя.

Они на ходу допили коньяк:

– Эх, театрал, ядрить тя в корень… – нудил Володя, – придётся ночевать на лавке. По корпусу-то дежурит Харибда…

Харибдой отдыхающие прозвали немолодую, вечно раздражённую и озлобленную на весь белый свет тётку, взявшую на турбазе на себя роль «полиции нравов»: никого после одиннадцати она в корпус не пускала, даже по приказу дежурного. В каждом опоздавшем мужчине видела злостного нарушителя семейных ценностей, в каждой задержавшейся женщине непременно – гулёну и вертихвостку.

– Отправляйтесь туда, откуда пришли! Нарушать режим тута никому не дозволено! Это вам не проходной двор, а военное учреждение! – голосом прокурора Вышинского вещала она опоздавшим из-за закрытых дверей. Спорить с ней и что-то доказывать было бесполезно.

Прогноз Володи сбылся на все сто. Эту ночь он и Упоров коротали на скамейке перед корпусом. Благо августовские ночи в Сухуми тёплые.

Слушая неумолчный стрёкот цикад, вдыхая терпкий аромат цветов, Володя сердито бубнил, глыбами вываливая слова:

– Завтра всё равно этого Эдика подловим и нюх ему натрём! Как токо посмел, сволочонок, такое советскому офицеру предложить?