– Чего? Что? – отпрянул от листка мужичок.
– Всех полицаев Радужного… – встал из-за стола Фёдор Фёдорович, оправляя гимнастёрку под ремнём, – …перепиши. Пофамильно!
– Так, может, это… – торопливо скомкал листок трясущимися пальцами полицай. – На чистой бумажке? – он поискал глазами, куда выбросить комок.
– Что?! – рявкнул на него Беседин. – Такой список большой выйдет?! Иуда?.. – добавил он выразительно.
Выхватив смятый тетрадный лист, Фёдор Фёдорович решительно разгладил его ребром ладони на лакированной столешнице и припечатал перед вспотевшим полицаем:
– Этой хватит!
Всю эту сцену Тарас Иванович наблюдал с выражением изрядного недоумения на лице.
– На кой ляд тебе список тых Райдужных? Хто цих падлюк не знає… – пожал плечами Руденко, когда Фёдор Фёдорович отошел от стола.
– А не в том справа, Тарас… – промычал чуть слышно дед Михась. – Ты гляди, как он той бумаженции шарахается. Что твой чёрт ладана…
Беседин кивнул комиссару, уважительно скосив глазами на старика: бери пример, мол!
– А чего в ней такого? – не понял Руденко. – В бумажке?
– А вот чего… – резко шагнув из-за сутулой спины полицая, Беседин выхватил у него из-под носа злополучную бумагу. На ней мужичок уже успел накарябать пару строк остро отточенным карандашом из канцелярского прибора.
– Смотри! – вернулся командир к Руденко. – Здесь и здесь! Один почерк?..
К ним, привстав на табурете и подняв очки на лоб, присоединился и дед Михась, как всегда, с дельным советом:
– Полностью всю писанину не ровняй. Тут он, вишь, то ли малограмотным придуривается, то ли руки тремтять. Одну буковку заметь и сравни. Рано или поздно, ежели одна рука, одинакова выйдет. Манеру не обманешь…
– Так і є… – повертев бумагой, согласился комиссар. – Один почерк. А шо це таке взагалі? Тут адреса, фамилии… – спросил он, кивнул на список, бывший на листке изначально, и сам себя оборвал: – Ах ты, сволота!
– Вот именно! – рубанул кулаком воздух Беседин и, вернувшись к столу, навис над сутулым, кажущимся теперь вдвое меньше: – Вот с каким хлебом-солью они на встречу к господину Эйхану… или как его там… явились!
– Это ж с каким? – со старческим простодушием полюбопытствовал дед Михась.
– Список подпольщиков Райдужного… – механически ответил тот и, спохватившись, посмотрел на деда нарочито строго: – Тільки…
Дед замахал руками, будто открещиваясь:
– Могила…
Тяжело отворилась дощатая, оббитая кошмой, дверь в подпол бывшего дома управляющего, впуская раскрасневшегося то ли от духоты, то ли от «оказанного доверия» Яшку Цапфера. Вслед за ним по скрипучим ступеням валко поднялся великан Заикин. В одной замусоленной майке на широченных плечах и в узких галифе он походил на дореволюционного циркового силача, только «калининская» бородка клинышком не по делу…