Как будто бы и привыкли они к жизни во Владивостоке, но нередко в женских разговорах проскальзывала тревога за мужей, за семьи, возникало непреодолимое желание куда-нибудь, но уехать. Особенно это проявилось в 1930-е – годы начала репрессий.
Обычно начинала разговор Мария Степановна:
– Если бы вы знали, как я хочу уехать отсюда! Вот побывали мы в Китае, но не для нас он. И хотя в Харбине много русских, нас там никто не ждет. И потом куда мы с таким «хвостом», с детьми…
Ее поддерживала Екатерина Александровна:
– Как будто здесь и хорошо, но мне не нравится, и я с радостью тоже бы уехала.
Но судьбы связала их с Владивостоком: семью Вологдиных на пятнадцать лет, а семью Мацкевич и вовсе почти на двадцать.
Виктор Петрович частенько приходил с работы очень поздно, задерживаясь до глубокой темноты. Екатерина Александровна выговаривала ему:
– Виктор, ну, поимей совесть, хоть меня пожалел бы немного! Каждый вечер ждешь тебя, ждешь, волнуешься, а тебя все нет. В городе разбойники «шалят», в магазинах и на базаре разговоры об одном и том же: одного ограбили, другого зарезали.
Вологдин только отшучивался:
– Господи, да что с меня взять?
В тот вечер он возвращался позднее, чем обычно, обдумывая события прошедшего дня и, как всегда, намечая план на следующий. Перед самым домом он услышал за собой торопливые шаги, но обернуться не успел, получив сильный удар по голове.
…Его нашли перед самым утром, без памяти, с кровоточащей раной на голове. Состояние его было крайне тяжелое. По счастью, рядом с Вологдиными жил врач, который и спас ему жизнь, оказав первую помощь.
Кто и за что пытался убить Вологдина, так и осталось неизвестным. Милиция тоже особенно не старалась, сделав заключение о том, что это было обычное разбойное нападение. Впоследствии Вероника, его дочь, считала, что тяжелая болезнь, мучившая его последние годы жизни, была каким-то образом связана с этим нападением.
Свой первый курс электрической и газовой сварки Виктор Петрович Вологдин начал читать в 1925 году, уже в должности ректора университета.
Тогда же он начал добиваться в Наркомате открытия специальности по подготовке инженеров-сварщиков. И это ему удалось! В 1930 году в Политехническом институте состоялся первый в стране выпуск таких специалистов.
Студенты помогали Виктору Петровичу во всех его сварочных делах. Да и на Дальзаводе нашлись талантливые рабочие – сварщики, которые души не чаяли в профессоре, ласково называя его «Наш Петрович».
Вологдин и его коллеги активно пропагандировали сварку, выступая на съездах и совещаниях с докладами, организовывая диспуты на тему «Сварка или клепка?». Сам Вологдин с 1920 по 1933 год прочитал около 130 докладов по вопросам сварки в различных организациях, на многих судостроительных и машиностроительных заводах страны.