– Черт знает, что вы говорите, Кент! Это не может касаться американцев.
– Вот те на! – удивился Беляев. – Американские законы и вдруг не касаются американцев!
– Я еще не кончил, – продолжал Пономаренко. – Другой вопрос. Нам в начальники дали немца, который, быть может, еще неделю назад стрелял в американцев или русских… Что это, результат ошибки, спешки?..
– Или не ошибка, не спешка? – вставил Джавадов.
– Как много вы уделяете внимания пустякам, – примирительно сказал Гаррис. – Война окончена, надо жить, а вас занимают пустяки.
– Пустяк? – Джавадов гневно стиснул челюсти. – За такой «пустяк» можно убить!
Гаррис не выдержал и, наконец, сбросил маску. Он встал и стукнул по столу кулаком.
– Хватит!
Поднялся и Пономаренко.
– То есть как, простите, хватит?
– Хватит! – заорал Гаррис. – Этот немец на американской службе. Зарубите это себе на носу. Он будет действовать от моего имени.
– Вот теперь понятно, – тихо проговорил Джавадов. – Люблю мужской разговор. И как мужчина мужчине скажу вам, господин генерал: подлец вы!
Гаррис шагнул вперед и рванул из кобуры пистолет.
– Вот-вот, – улыбнулся Пономаренко, закладывая за спину руки, – примерно так с нами разговаривали фашисты. Правда, они не ограничивались одними разговорами. Но ведь и вы не собираетесь кончить на этом?
Генерал оставил пистолет и с ненавистью оглядел лагерников.
– Вы все дурно воспитаны. И если бы я знал…
– То что, генерал?..
– Я бы не приехал сюда!
– Логично. Война окончена. Вам не угрожает теперь перспектива встречи с вооруженными фашистами. Больше того, теперь, видимо, они ваши друзья. Самое время поговорить о воспитанности советских людей! Кстати, беседу на эту волнующую тему вы уже начинали однажды…
– Вы злоупотребляете моим терпением. Когда-то оказали мне помощь…
– Жалею…
– Что-о?
– Жалею, что оказал вам помощь!
– И я жалею, – сказал Джавадов. – Тогда слепой был. Сейчас глаза открыты: фашиста видят!
– Молчать! – Гаррис оглянулся. Солдаты придвинулись к нему. – Я ухожу. Собирайтесь, Кент. Вам нечего делать в этой компании. Здесь слишком пахнет красными.
Кент пожал плечами и не тронулся с места.
– Жаль, но мы решили выбираться отсюда вместе. Мы так свыклись друг с другом. И потом, это не такой уж плохой запах, сэр!
Гаррис в бешенстве зашагал по подвалу. Он оказался у могилы и поставил на нее ногу.
– Тогда, – сказал генерал, – пеняйте на себя, Кент. Боюсь, что вы плохо кончите. И вы все берегитесь. Мы не прощаем подобных вещей.
Пономаренко подошел к Гаррису.
– Уберите ногу, генерал, – с угрозой сказал он. – Здесь похоронен сержант Советской Армии. Он спас вам жизнь!