Степан Нестеренко уставший, но довольный возвращался домой. Сегодня был тяжелый день. Три пары в одном университете, две – в другом. Разве мог он еще десять лет тому назад подумать, что в родном городе, по сути, глухом и провинциальном, будет функционировать столько высших учебных заведений?
Вдруг кто-то вкрадчиво коснулся его плеча.
– Можно я вас провожу?
Это была Рая Сокальская, студентка третьего курса. О ней ходили разные слухи… Поэтому Степан заколебался:
– С чего бы это?
– Просто нам по пути!
– Ну, если по пути… Провожай…
Окончательно осмелев, девушка взяла его под руку:
– Знаете, я, по-видимому, буду переходить в другой вуз…
– Почему?
– Слишком трудно дается ваш предмет… Может, вы немного позанимаетесь со мной… индивидуально?
– Не хитри.
– Ну, пожалуйста, я отблагодарю…
– И где же мы с тобой будем заниматься?
– Можно у меня, можно – у вас…
– Позвони завтра днем. Но ничего обещать я не буду, – он остановился около опрятного особнячка и неуклюже освободил руку. – Вот мы и дома… А где живешь ты?
– Рядом. Вон там… – Рая указала рукой в направлении рабочей околицы.
– Тогда до свидания?!
– До скорого, Степан Иванович!
Профессор улыбнулся и толкнул калитку.
Красотка проводила его исполненным презрения взглядом, потом сердито сплюнула и пошла в обратный путь.
Подполковник Костылев сдержал слово.
Нестеренко арестовали и тем самым бронетранспортером, которым его подчиненные собирались отправиться к месту гибели прапорщика Панчука, повезли на гауптвахту. Остальные участники застолья отделались мелкими наказаниями.
«Нет худа без добра», – говорят россияне. Командир спецназовцев наконец выспался! В отличие от капитана Терехина, который утром буквально вполз в камеру.
Майор еле узнал его.
– Ха! Алексей Витальевич… «Ординарец императора»! Какими судьбами?
– Ох, и набрался же я вчера, Дим… Батю аж передернуло, когда увидел мою рожу! Орать начал… Мол, давай сам на «губу», не то под суд пойдешь.
– Да… Нашему командующему лучше не попадать под горячую руку.
– Ничего. Он хотя и самодур, но справедливый. И отходит быстро. А тебя за что?
– Костыля послал по старому адресу.
– Мой тебе совет, Дима: переведись куда подальше, пока не поздно. Семенович обид не прощает.
– Мне-то что? Я здесь уже два срока отмотал. Начнут прессовать – напишу рапорт, и на неньку-Украину.
– Опа-на! Выходит, мы земляки?
– А ты откуда?
– Я хоть и чистокровный русак, но родился во Львове. Папа отказался присягать независимой, и мы переехали в Саратов.
– Он военный?
– Да.
– Мой, к счастью, вышел в отставку еще до перестройки…