7 сентября 1916 г. он был приглашен к Негрепонте, который очень сухо заявил ему следующее:
— Г-н Франгиас, вас посетит г-н Евстрат Боланис, доверенное лицо г-на Венизелоса. Вы исполните все, что он вам скажет. Должен лишь пояснить, что ему потребуется некоторое число людей, которых вы незамедлительно представите в его распоряжение.
— Я должен знать, каковы намерения г-на Боланиса, — ответил Франгиас, — чтобы подобрать соответствующих людей. Я хотел бы также знать, одобряет ли это мероприятие г-н Венизелос.
— Мы совершим нападение на французское посольство, — строго ответил Негрепонте. — Обо всем этом осведомлен Софокл, сын г-на Венизелоса.
Франгиас вернулся в свою контору, в д. № 8 на Лисабетской улице, где в полдень в первый раз встретился с Боланисом. Тот потребовал восемьдесят человек из новообразованного венизелистского союза, сказав, что они должны быть присланы не позднее двух часов дня за оружием. Франгиас спросил, где они намереваются достать такое большое количество оружия, на что Боланис ответил:
— Во французской школе, примыкающей к французской миссии.
— Хорошо, в таком случае, — сказал Франгиас, — лучше будет направить людей в контору командора де Рокфея небольшими группами, чтобы сбить со следа полицию, которая непрерывно за нами следит.
В течение дня люди собрались во французской школе, где их принимал Боланис. Через несколько минут парижский журналист, капитан Шансор, в сопровождении Венана, Лафона и Роллана, офицеров де-рокфеевской организации и Боланиса, разделил людей на десятки, роздал им оружие и дал следующий приказ:
— Завтра, 8 сентября, в 7 ч. 05 мин. вечера, когда союзные послы соберутся на совещание во французской миссии, вы ворветесь в сад, будете стрелять в воздух и кричать: «Долой Францию!», «Долой Англию!», «Да здравствует Константин!».
Однако на следующее утро газета «Эсперини» сообщила кое-что об этом плане и о том, что отряд греческой пехоты посылается для охраны французской миссии. Поэтому операция была отложена на вечер следующего дня.
9 сентября, в назначенное время, группа людей ворвалась в сад французского посольства, издавая враждебные возгласы и стреляя в воздух. Некоторые из этих демонстрантов были арестованы греческими полицейскими, но были оттеснены людьми в форме французской армии и исчезли во мраке. Это оскорбление вызвало необычайное возбуждение во Франции и встревожило умеренно настроенное общественное мнение Англии. Де Рокфей составил в мрачных тонах отчет о происшествии для адмирала Лаказа и настаивал перед Гийеменом на необходимости репрессий. Союзные послы делегировали своего старшину сэра Фрэнсиса Эллиота к премьеру Займису с требованием примерного наказания участников демонстрации, а также солдат и полицейских, которые не сумели предотвратить это выступление; кроме того, Греция должна была принести письменное извинение французскому правительству. Когда послы собрались, чтобы принять это решение, Эллиот попросил своего французского коллегу послать за де Рокфеем, и когда тот прибыл, сэр Фрэнсис сказал ему напрямик, что его шофер узнал среди участников демонстрации одного, который был ему известен как агент французской разведки.