Королева остается в своей великолепной монаршей кровати многие дни. Она должна была бы, одетая во все лучшее, возлежать на золотых подушках, принимая дары от крестных и иностранных послов. Но никто не приходит, да она бы никого и не приняла. Она прячет лицо в подушку и лежит молча.
Я единственная, кто может подойти к ней, взять ее за холодную руку и назвать по имени.
– Катерина, – тихо произношу я, словно я ее подруга, а не подданная. – Катерина.
На мгновение мне кажется, что она так и не заговорит, но она слегка шевелится и смотрит на меня через плечо. Лицо ее искажено от боли, она выглядит на много лет старше своих двадцати восьми, она похожа на упавшую статую печали.
– Что?
Я молюсь, чтобы найти слова ободрения, призвать к христианскому терпению, напомнить, что она должна быть смелой, как ее мать, что она королева и у нее есть предназначение. Я думаю, что могла бы помолиться с ней или поплакать. Но ее лицо холодно, как белый каррарский мрамор, и она ждет, чтобы я что-то сказала, пока она лежит, свернувшись, обняв свою скорбь.
В тишине я понимаю, что нет слов, чтобы ее утешить. Нельзя сказать ничего, от чего ей стало бы легче. Но все же мне нужно кое-что ей сказать.
– Вы должны встать, – вот и все, что я говорю. – Вы не можете так и лежать тут. Вам нужно встать.
Все в раздумьях, но никто не произносит ни слова. Или, скорее, все в раздумьях, но пока никто не произносит ни слова. Катерина принимает причастие и возвращается ко двору, Генрих приветствует ее с новой для себя холодностью. Он рос шумным мальчиком, но Катерина учит его печали. Он был мальчиком, уверенным в своем везении, в том, что будет удачлив, а Катерина учит его сомнению. Что мальчиком, что мужчиной он старался быть лучшим во всем, что делает, он наслаждался своей силой, талантами и красотой. Для него невыносимы его собственные неудачи или неудачи тех, кто его окружает. Но теперь она его разочаровала, он разочарован из-за ее мертвых сыновей, он даже в Боге разочаровался.
Гринвичский дворец, Лондон, Рождество 1514 года
Бесси Блаунт повсюду ходит с королем, они разве что за руки не держатся, словно они – молодой муж и прелестная жена. Рождественские праздники проходят при молчаливой королеве, которая царит над всем, как одна из фигур, что придворные радостно лепят в саду из щедро нападавшего снега. Она безупречная королева, такая изысканная, но холодна как лед. Генрих беседует с друзьями, сидящими от него по левую руку за столом, часто сходит с помоста и прохаживается по залу со свойственной ему дружелюбной веселостью, разговаривая то с одним, то с другим, оделяя всех королевской милостью. Его встречают за каждым столом смехом и шутками. Он похож на самого красивого актера в маске, он вызывает восхищение всюду, куда бы ни пошел, играет роль красавца, которого все обожают.