Королева откидывается на богато вышитые подушки и обводит взглядом склоненные головы дам, стоящих на коленях в молитве. Я знаю, что она ищет меня, поэтому встаю и подхожу к ней.
– Прошу вас, Маргарет, ступайте в часовню и молитесь за меня.
Я обнаруживаю, что стою на коленях рядом с Бесси, мы обе вцепились в ограду алтаря. Я искоса бросаю на Бесси взгляд и вижу, что ее голубые глаза полны слез.
– Помолимся, чтобы это был мальчик и чтобы родился побыстрее, – шепчет она мне, пытаясь улыбнуться.
– Аминь, – отвечаю я. – И здоровым.
– Ведь нет никакой причины, леди Солсбери, по которой королева не может родить мальчика, правда?
Я решительно качаю головой:
– Никакой причины. И если кто-нибудь вас когда-нибудь спросит, хоть кто-то, Бесси, ваш долг перед Ее Светлостью – сказать, что вы не знаете причины, по которой она не может родить здорового сына.
Она садится на пятки.
– Он спрашивает, – признается она. – Он все время спрашивает.
Я поражена.
– О чем он спрашивает?
– Спрашивает, не говорит ли королева наедине со своими друзьями, с вами и дамами. Спрашивает, волнуется ли она, что носит ребенка. Нет ли какой-то тайной трудности.
– А вы что ему говорите? – спрашиваю я, изо всех сил сдерживая в голосе жар своего гнева.
– Говорю, что не знаю.
– Скажите ему вот что, – твердо произношу я. – Скажите, что королева – великая женщина – это ведь правда, разве нет?
Она кивает, побледнев от сосредоточенности.
– Скажите, что она – истинная его супруга, это ведь тоже правда?
– О да.
– И что она служит стране как королева и ему как любящая супруга и помощница. Рядом с ним не могло бы быть лучшей женщины, принцессы по рождению и королевы в браке.
– Я знаю, какая она. Я правда знаю.
– Тогда, если вы столько знаете, скажите ему, что нет сомнений, что их брак – благо пред очами Господа, как и перед всеми нами, и что сын будет ему благословением. Но ему нужно быть терпеливым.
Бесси мило кривит губки и пожимает плечами:
– Знаете, я не могу ему все это сказать. Он меня не слушает.
– Но спрашивает? Вы ведь только что сказали, что он вас спрашивает!
– Думаю, он всех спрашивает. Но никого не слушает, кроме, может быть, епископа Уолси. Это ведь естественно, милорд такой мудрый и знает волю Господа и все остальное.
– В любом случае не говорите ему, что его брак негоден, – прямо говорю я. – Я никогда не прощу вас, Бесси, если вы скажете что-либо подобное. Это будет злом. Это будет ложью. Бог никогда вам не простит подобную ложь. И королеве будет больно.
Бесси лихорадочно качает головой, и жемчужины на ее новом головном уборе качаются и сияют при свете свечей.