Помешались они на фруктах… Но тут Криспин скашивает на меня глаза и, не сбавляя шага, рапортует:
— Жива, цела. Но долго она не протянет, бежать не может. Нести тоже не смогу.
— Ранен сильно? — доносится до меня Кирин голос, и тут во мне снова вскипает злость на нее. На Криспине нет живого места, а она спрашивает так, как будто уточняет, попил ли он кофе перед прогулкой.
— Ерунда, жить буду. А вот бежать груженым действительно тяжело будет. И заряда осталось на пару выстрелов.
— Скафандр?
— Сбросил.
— Ясно. Постарайтесь далеко не уходить, я скоро буду. Высылаю челнок по вашим координатам.
— Ты на нем?
— Нет, — я начинаю догадываться, что она тоже явно бежит или быстро идет, а может, и ранена, уж слишком прерывается у нее голос, как будто она делает глубокий вдох перед каждой фразой.
Крис останавливается возле холодной и абсолютно гладкой стены склада, настолько высокой, что вблизи и не очень заметна ее округлость.
— Здесь переждем. Не бойся. Кира нас вытащит.
— С какой стати?
— Ты важный свидетель преступной деятельности здешнего губернатора.
— И все же. Кто вы с ней?
Он устало прислоняется спиной и затылком к стене, не забывая поглядывать по сторонам:
— Мы же все выяснили. Прости, нет у меня сейчас сил вытянуться перед тобой и доложить, что капитан Службы безопасности Галактики Криспин Вайпер…
— Что капитан?… — переспрашиваю я, потому что он оборвал себя на полуфразе, заметно перенося вес тела на здоровую ногу.
— А что бы ты хотела? Пусть будет «прибыл в Ваше распоряжение», прекрасная Рина, — он кладет руку на повязку, заплывшую свежей кровью даже сквозь пенку.
— Да? Не надо врать, — отстраняю его руку и поправляю сползающий бинт. Был бы он длиннее, я бы закрепила бы его за талию. И вообще, никто же не рассчитывал, что пациент с простреленным бедром куда-то побежит.
— В нагрудном кармане жетон. Слазь, проверь. И ты успокоишься, и мне приятно. Надеюсь, его не расплавило.
— В Службу я уже верю. Вот только от этого еще больнее. Ты пользовался мною? Как Алек?
— Какой еще Алек? — он смотрит на меня в упор, и глаза становятся такими же твердыми и холодными, как стенка возле нас.
Бормочу слова оправдания и обвинения в кучу.
— Успокойся. В черную дыру этого Алека. Я люблю тебя. А то, что ты на нашей стороне и мы оказались плечом к плечу как боевые товарищи, я бы не стал называть случайностью. Ты же не враг Галактики?
— Нет. А товарищи мы в лучшем случае школьные, и то не товарищи. Но встретиться тут? И вместе влипнуть?
— Рина, наивная! Разве мы влипли? — он дотрагивается губами до моего носа, я зажмуриваю глаза, и тут его голос, резкий и вмиг ставший злым, разрушает едва возникший покой. — А вот это точно влипли!