— Где Ваше поместье?
— Имение Морозовых под Муромом, цело ли оно, не знаю.
— Екатерина Дашкова* не родственница Вам? — заинтересовался я, вспомнив знаменитую сподвижницу императрицы, по слухам, грамотную и авантюрную женщину, — Вы знакомы?
— Её муж мой кузен, мы с Екатериной знакомы, в хороших отношениях.
— Что Вы предполагаете делать?
— Не знаю, — растерянно оглянулась на нас Мария, — я надеялась на вашу помощь.
— Увы, княгиня, увы, мы в осаде и это продлится почти год. До разгрома бунтовщиков вы не сможете выехать из крепости, к великому нашему сожалению. У нас не так много бойцов, чтобы проводить Вас до безопасных мест. Потому прошу быть нашей гостьей, комнату Вам отведут в женской половине, на неделю приставим девушку, чтобы всё объяснила и помогла, — я вздохнул, всё ли упомянул? Палыч утвердительно кивнул, — в общем, пока всё.
— Благодарю, господа.
Глава вторая.
Палыч оказался прав, пугачёвцы действительно начали штурм ночью, примерно в три часа после полуночи. Мы с Иваном каждые полчаса проверяли караулы, по очереди, разумеется. Спать приходилось с перерывами через сорок минут, впрочем, внутренний голос в осаде работает лучше любого будильника. Проснувшись в половине четвёртого утра, я отправился проверять посты, заметив Палыча у главных ворот. Он пристально наблюдал из бойницы за темнотой на окружающем поле, возле него стояли трое бойцов с незажженными факелами, в ожидании команды. Палыч послал меня наверх,
— Возьми десяток гранат, на всякий случай, вдруг подберутся близко. Да, берегись шальной пули.
— Ты, как заботливая мама, — я побежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Несмотря на предстоящий штурм, настроение было отличное.
Едва я поднялся на своё место, как зажженные факелы полетели со стен крепости наружу, освещая густые цепи нападающих. Да, что там цепи, восставшие шли настоящей толпой, словно на Первомайской демонстрации. При виде падающих факелов командиры подстегнули крестьян, именно они шли в первых рядах, толпа побежала к стенам крепости. Тут стали бить пушки, я впервые воочию увидел результаты своего детища. Нападавших не просто выкашивало, крупная картечь разрывала людей на куски. Даже мне стало страшно смотреть на поле со стен крепости, представляю, что творилось в головах этих смертников! Грешным делом, после этого зрелища, захотелось наказать тех, кто послал крестьянских парней на убой. У Палыча, судя по всему, мысли совпали с моими. По краю поля, на пределе возможности, распустились фонтаны миномётных взрывов, которые стали передвигаться в сторону крепости. Пушечные выстрелы с крепостных стен прекратились.