Левензон перевел. Японцы необычайно возбудились и начали наперебой говорить, размахивая руками.
– Они необычайно удивлены вашей информацией. Ни в одном мировом справочнике ваше предприятие не числится среди таких производителей…
Победная ухмылка уже не покидала лицо Марата.
– Наивные вы, как детсадовцы. А в этих ваших справочниках написано, где у нас баллистические ракеты собирают? Или кто выпускает боты «Прощай, молодость»? До недавнего времени наше участие в мировой экономике ограничивалось газопроводом «Уренгой – Помары – Ужгород», автоматами Калашникова и помощью братским коммунистическим партиям… Наша это фольга, катаем мы её.
– Э-э-э… Это будет очень нескромным, если мы официально попросим о возможности ознакомиться с вашим производством? Чтобы своими глазами, так сказать…
– Не верите мне, что ли? А ну, пошли прямо сейчас!
* * *
Через полчаса Марат уже пожалел, что повел японцев по заводу. Они явно пугались скрежетавших под закопченным потолком кранов, неумело спотыкались на замасленных кривых плитах пола, шарахались от весело орущих чумазых вальцовщиков… Заготовительные станы, вывезенные из Германии по репарациям и работавшие ещё на Гитлера, явно их не восхитили, как и изготовленное своими руками оборудование.
Наконец Марат подвёл их к самому новому, по местным понятиям, стану чистовой прокатки и гордо представил:
– Импортное оборудование, французское! Фирма «Пишонэ»! Куплен в 1963 году, а все как новенький!
Один из японцев вдруг всплеснул ручками, бросился к обшарпанному пульту управления и начал тыкать во все стороны пальцами. Узкоглазое лицо озарила счастливая улыбка. Потом он подскочил к Марату, сложил ладошками руки и начал быстро – быстро говорить, благодарно кивая головой. Левензон перевёл:
– Господин Като-сан вспомнил, как он неопытным юношей приехал после войны постигать секреты обработки цветных металлов в Европу. В 1947, кажется, году, почти полвека назад, он проходил практику на французском прокатном заводе и работал на похожем механизме. Он сердечно благодарен Марату– сан за прекрасную возможность увидеть работающим столь уникальное оборудование и вспомнить так ясно и отчетливо годы своей молодости, когда сакура цвела ярче, а юные девы не жалели для него заманчивых улыбок.
Японцы тарахтели уже наперегонки. Левензон передохнул и продолжил перевод.
– Господа Окума и Като видели все крупнейшие и известнейшие мировые прокатные предприятия, и только на некоторых существуют небольшие музеи, где есть образцы древнего промышленного оборудования. Но такого, как у вас, ни у кого нет! Да ещё и все станы работают! Они очень вам благодарны за познавательную экскурсию в ваш чудесный музей, а теперь просят провести их на ваше действующее предприятие.