– Пишущую машинку «Ятрань» вам одну положено, заберёте на складе. Телефон немного поломанный, ну ничего, почините. А дихлофос уж сами покупайте.
Приданный для усиления новой команды экспедитор Петя, последовательно изгнанный из всех заводских служб за пьянство и невезучесть, мрачно заметил:
– Дихлофос – чтобы нас потравить сразу, как клопов? Типа, не мучиться долго?
– Нет, это против блох. Тут подвальных блох пропасть, так и норовят по ногам заползти.
Молодой специалист Алиночка испуганно взвизгнула и попыталась натянуть короткое платьице на коленки.
– Да не пугайтесь, барышня, они вас не съедят. Если двигаться будете, ха-ха-ха!
Хохочущий комендант ушел, помахивая ключами.
Марат вскарабкался на батарею, распахнул маленькое окно под потолком.
– Хоть проветрить, воняет тут.
Петя печально заметил:
– Это останками наших предшественников пахнет, героически павших. Небось не двигались, вот их блохи и заели насмерть.
Марат засмеялся.
– Вот и не стой, Петенька, а дуй за пишмашинкой. Алина, а ты неси вёдра и тряпки. Не ссать, прорвёмся. В темпе, гвардейцы!
* * *
Основную квоту на вывоз цветных металлов давали в Москве, в Министерстве промышленности, региональную – в городской мэрии.
Марат проторчал в приемной на Славянской площади двое суток. Командировочные копейки в столице с её свихнувшимися ценниками кончились моментально, и ещё один день ожидания неминуемо бы привёл к необходимости ночевать на вокзале, а в перспективе – к голодной смерти.
Тагиров решил, что лучше быть убитым пресс-папье, чем сгинуть в московской сточной канаве, и рванул на штурм начальнической двери. Растерянная секретарша только ойкнула в спину.
Высокий руководитель мрачно взглянул на вошедшего.
– Ну куда вы ломитесь? Не видите – занят я, работаю с документами. – сказал он и попытался прикрыть блестящую плешь свежим выпуском «Плейбоя».
Марат взглянул на аппетитные сиськи на обложке, воспрял и затараторил:
– Я из ленинградского… То есть, петербургского фольгопрокатного завода. За квотой на экспорт алюминиевого проката.
– Поздно, молодой человек. Распределена квота.
Марат от растерянности грохнулся на стул без всякого приглашения.
– Как… Как это – распределена?
– Обыкновенно. Ещё позавчера.
– Так я же был тут… А, ладно. Вы мне другое объясните – квота на двадцать тысяч тонн. В стране два фольгопрокатных завода. Уральцы, я знаю, получили одиннадцать тысяч. Где остальное?
– Кхм. Я что, обязан отчитываться тут перед сопляками всякими? Русским языком сказано – нету! Ну… Если только очень подумать.
– Я вас умоляю – давайте подумаем! Целый завод! Тысяча четыреста сотрудников, всем семьи кормить надо… А партнеры? Их же – сотни предприятий по Союзу… То есть уже не по Союзу. Помогите ради Бога, я готов на колени встать.