Помню, как я выбирал имя славное сыну —
В доме уютном рожала ребёнка жена!
Я, как юнец, трепетал, видя ясно картину:
В ней только радостью жизнь наша будет полна…
48
Но не услышал я первого детского крика,
В дом я вошёл и спросил у супруги: «Где сын?»
Гера, лежащая томно, сказала: «Владыка,
Мальчик мной сброшен в пучину с высоких вершин!
Этот ребёнок родился весьма безобразным,
Нам не годится иметь некрасивых детей,
Лик у младенца был грубым, плаксивым и красным,
Бросила с гор я уродца без всяких затей!
49
Будут у нас, властелин, лишь красивые дети!
Я молода, и желаю пожить для себя,
Много прекрасного хочется видеть на свете,
Будем мы жить, Повелитель, друг друга любя!»
Чувства мои оскорбила поступком жестоким,
За ногу бросив дитя, словно старую ткань!
Гнев на жену у меня был настолько глубоким,
Что я поднял на супругу тяжёлую длань!
50
Только бессовестной Гере хватило замаха,
Чтоб испытать всей душою мгновенный испуг —
В обморок сразу упала царица от страха,
Словно от ветра могучего сломанный бук.
Бросился в поиски я по лесистому склону,
К морю восточному резко направил свой бег,
С берега я обратился тогда к Посейдону:
«Сын мой с Олимпа упал и «растаял», как снег!
51
Брат мой, ребёнка увидеть могли нереиды,
Знаю, никто бы не скрылся от девичьих глаз.
Выполни просьбу мою, царь морей, без обиды —
Нимф среброногих на поиск отправь ты сейчас!»
Не отказал Посейдон, только проку в том мало —
Не помогли молодые прелестницы мне!
С ножкой скривлённой ребёнок стал богом металла,
Вырос Гефест во дворце у Фетиды[1], на дне.
52
Стало мне ложе супругов тогда ненавистным,
Я избегал разговоров с преступной женой,
В грусти глубокой бродил по местам живописным
Боль и отчаянье шли неотступно за мной…
Ах, эта пышная свадьба, улыбки, признанья,
Скрытая зависть богинь и восторг титанид,
О неизбежном и сильном потомстве мечтанья…
Верил, семья наша будет крепка, как гранит!
53
В годы войны я нуждался в поддержке царицы,
В битве тогда не хватало мне сил сыновей!
Рушила властная Гера приличья границы,
У гесперид занимаясь красою своей.
Девственность там возвращала супруга тирана,
Долго купаясь в хрустальной воде родника,
Употребляла охотно настойку шафрана,
Чтобы при слежке была, как орлица, зорка!
54
Стала Аргея[2], достойной великого трона,
Только счастливая жизнь с ней была недолга!
Пышная свадьба – цветущая ветка цитрона,
Хворост сухой и колючий – на дне очага!»
Гелий[3] направил к закату свою колесницу,
Волны лениво плескались у груды камней.
«Волей судьбы получил я на свадьбе царицу,
Только любви настоящей желаю сильней!»