Медленная мелодия наполнила комнату, и мои нервы накалились до предела, когда он вернулся ко мне с загадочной улыбкой на губах. Он запустил руку в мои темные кудри, убирая их с плеча. Его пальцы пробежались по моим рукам, вызвав мурашки по коже, прежде чем я почувствовала его губы, оставляющие восхитительный поцелуй у изгиба шеи. Кровь прилила к моей киске, и слезы собрались в уголках глаз. Это было чувственно – предельно чувственно.
Громкие басы гитары заряжали мою кровь, пока пальцы Хантера танцевали на коже, прокладывая путь от выемки локтя к предплечью и обратно. Исследуя его тело собственными пальцами, я касалась то запястья, то бицепса, прежде чем положить руку на шею, играя с цепочкой, которую он всегда носил. Его мышцы напряглись, прежде чем он запустил руку под край майки, в которой я планировала спать.
Он провел тыльной стороной руки по изгибу моей талии, поднимая ткань вверх по телу. Я резко втянула воздух, когда он стянул майку через мою голову, отчего волосы раскинулись, прикрывая плечи. Прохладный воздух комнаты начал ласкать кружевную ткань бюстгальтера, заставляя соски затвердеть от желания.
– Боже, – пробормотал Хантер, касаясь моей возбужденной плоти, прежде чем погрузиться под резинку моих шорт для сна, заставляя все чувства обостриться. – Такая чертовски красивая, – произнес он, проводя пальцами у резинки и губами возле уха. Он не целовал – то, что он делал, было даже хуже. Он дразнился, как и всегда.
– Скажи, чего ты хочешь, – прорычал он, и я намокла.
– Тебя, – выдохнула я, потерявшись в нем и тяжелой музыке, наполняющей мои чувства. В его запахе, прикосновениях.
– Меня?
– Да. Я хочу тебя внутри себя, – простонала я, мои колени подогнулись.
Руки Хантера сжались на моей талии, пальцы впились так сильно, что я чуть ли не съеживалась от боли.
– Эрин, с первой минуты я... мне следовало сказать тебе... блядь. – Его глаза поднялись, встретившись со мной. Я ждала в предвкушении, пока его взгляд не ожесточился решительностью, и он заговорил. – Хочу снять тебя сегодня.
Мои глаза расширились, прежде чем я утвердительно кивнула. Я не могла говорить, только тяжело дышала, но могла согласиться. Что-то щекотало меня изнутри от осознания, что я скоро почувствую, каково это – оказаться по другую сторону его объектива.
Хантер качал мои бедра взад-вперед, играя с резинкой на шортах большими пальцами, тихонько подпевая музыке мне на ухо, в то время как хлопковая ткань скользила вниз по моим бедрам.
Спустя минуты мое тело ощущалось гладким шелком и топленым маслом, мои бедра продолжали качаться по собственной воле, когда его руки исчезли. Через несколько секунд он уложил меня обратно на черный диван. Сердце болело, а в животе летали бабочки, пока он крутился по полу, присев, рассматривая меня с разных углов через линзу камеры. Он делал фотографии, наклоняя голову в разные стороны, и на его лице появилась та легкая ухмылка, которую я уже успела полюбить, когда он погружался в работу.