– Да… тогда тебе не пришлось бы напрасно тратить столько сил. – Она получила последнее подтверждение, как будто и без того не знала…
Он подошел к ней сзади.
– Ты, наверное, устал, – сказала Эйнзли, не оборачиваясь. – Тебе нужно отдохнуть, поспать.
– Эйнзли, мне правда очень жаль.
Вид у него был подавленный. Она поддалась искушению в последний раз утешить его. Развернувшись, она обняла мужчину, которого, в этом она уже не сомневалась, так страстно любит, и положила голову ему на грудь. Он так крепко прижал ее к себе, что у нее захватило дух.
– Ты все понимаешь, – продолжал он.
– Да, Инне с. – Она подняла голову, убрала волосы с его лба и мягко поцеловала его в губы. – Я все прекрасно понимаю… А теперь иди. Тебе нужно поспать.
Он ушел. Он остался бы, если бы она его попросила, но она не попросила. Как только за ним закрылась дверь, Эйнзли стала готовиться к отъезду. Она уложила лишь самое необходимое, остальные вещи ей пришлют позже. Найдя на полу смятое письмо Бланш, она развернула его. Ей сразу бросились в глаза собственные слова, написанные изящным почерком соперницы. В конце Бланш просила Иннеса о встрече. И больше ничего. Внизу страницы стояла размашистая подпись с росчерком – только имя.
Иннес, наверное, шутил, когда предположил, что женитьба на Бланш станет для него благословением. И все же есть вероятность, что они будут счастливы вместе. Бланш была его первой любовью. Первой и единственной? Быстро ли в нем воскреснет былое чувство, если убедить его, что брак одобрил его мертвый брат? Бланш с детства предназначалась в жены владельцу Строун-Бридж. Ее готовили к такой роли. Здесь ей самое место. Она получила благословение покойного лэрда. Она не узурпаторша. Она совершенна почти во всем… Эйнзли не сомневалась, что Бланш без труда удастся произвести на свет наследников.
Чувствуя легкую тошноту, Эйнзли аккуратно сложила письмо. Надев забытый Иннесом свитер поверх своей ночной рубашки, она тихо спустилась вниз.
Снаружи подморозило – чувствовалось приближение зимы.
Звезды казались булавочными головками, бледный полумесяц давал мало света, но она хорошо знала дорогу. Вверх к замку, по аллее, на террасу, откуда открывается ее любимый вид. Так она привыкла его называть, хотя после сегодняшнего дня вид уже не будет «ее любимым». Глядя на темную массу острова Бьют, она чувствовала, как ее охватывает тоска, смешанная с гневом. Все ее труды оказались напрасными.
Когда она отсюда уедет, здесь от нее ничего не останется. Может быть, именно этого добивался Иннес? Может быть, он хочет совершенно забыть о ней, принести себя в жертву на алтарь прошлого. Каким бы трагичным ни казалось его решение, Эйнзли все больше раздражало его стремление к мученичеству. Она любила его всем сердцем, и больше всего на свете ей хотелось, чтобы он был счастлив – пусть даже он решит жениться на Бланш. Он так долго жил под гнетом вины и раскаяния, что она не станет усугублять его бремя слезами и долгими прощаниями. И задерживаться здесь больше нельзя. Прищурившись и глядя в ночную тьму, она пыталась навеки запечатлеть в душе любимый вид. Потом отвернулась и направилась назад, чтобы закончить сборы. Перед рассветом она уже стучала в парадную дверь дома Йоуна. Багаж ждал ее в бухте.