– Не мучай ты меня, Антонин!.. Никуда я не поеду, я хочу родные стены видеть.
Вмешался Мрачек. Но его доводы тоже не помогли. Мать умоляла отвезти ее домой. Она благодарна добрым людям и видит, что они проявляют заботу от чистого сердца, но она хочет домой. Как у людей ни хорошо, а дома всегда лучше.
– Ладно, – согласился Антонин. – Только, смотри, потом не жалуйся.
У квартиры Сливы Антонин и Мрачек позвонили в начале одиннадцатого. Зденек вышел в нательном белье, с газетой в руках, с очками на носу.
– А-а-а… Деятель новейшего типа! Оппозиционер! – воскликнул он, увидев сына. – Чего ради пожаловал?
– Мать привез, – мрачно ответил Антонин.
Зденек сделал неприступное лицо.
– А кто тебя просил брать ее из больницы? У меня нет денег на то, чтобы приглашать врачей на дом.
Антонин молча протянул ему извещение из больницы. Отец поправил на носу очки, прочел извещение и вернул его сыну.
– Мало что им взбредет в голову! Они обязаны лечить – и пусть лечат. На то и больницы существуют…
– Сейчас не время рассуждать, – прервал эти словоизлияния Антонин, – надо отпустить машину.
Антонин и Мрачек помогли матери выйти из машины и повели ее в дом.
– Где тебя положить, мама? – спросил Антонин.
Больная робко, боясь, что услышит Зденек, ответила:
– В дальней комнате, там поспокойнее.
Уложив мать в постель и простившись с ней, Антонин вслед за Мрачеком вышел в первую комнату. Отец сидел у стола и делал вид, что читает газету.
– Я ухожу, – сказал Антонин. Видя, что отец не отзывается, он добавил: – Через два-три дня зайду проведать.
Зденек посмотрел на сына поверх очков.
– А уж это совсем ни к чему. Обойдемся и без твоей заботы.
– Я не к тебе приду, а к матери.
– Это дела не меняет. Твои посещения только полицию наводят на подозрения. Небось с уголовниками водишь компанию… Шляешься невесть где.
Мрачек не стерпел:
– Ваш сын незапятнанно-честный человек.
– А я вас знать не хочу! – взвизгнул Зденек, подскочив на стуле. – Тоже мне адвокат! Когда человеку оправдаться нечем, он берет себе на подмогу другого, в качестве подпорки… Из-за этого незапятнанного, честного человека мне полиция покоя не дает. Он срамит меня на всю улицу!
Антонин сделал шаг к отцу и проговорил, сжимая кулаки:
– Тебя мне срамить незачем. Ты давно сам себя осрамил. А с полицией ты всегда найдешь общий язык… Я бы никогда не переступил этого порога, если бы не мать.
– Иди ты к чертовой бабушке вместе со своей матерью! И когда вы развяжете мне руки? В печенке вы у меня сидите. Проваливай! Нам не о чем говорить.
Антонин, пошатываясь, крепко сомкнув веки, стоял у двери. У него не было сил смотреть в глаза сидящему перед ним человеку, который назывался его отцом.