– Вставай, вставай! Времени у нас немного, – поторапливал его Мрачек.
Наконец, придя в себя, Антонин вскочил с кровати и порывисто обнял подполковника.
– Спасибо вам, дорогой пан Мрачек… от всего сердца спасибо! Но могу ли я принять такую заботу, ведь мать стеснит вас.
Мрачек легонько отвел его руки.
– Прежде чем сказать что-нибудь или сделать, я тщательно взвешиваю все обстоятельства.
– Я все понимаю, ведь я давно знаю вас. Но больной человек всегда обуза.
– Это с каждым может случиться, я от этого тоже не застрахован. Если я заболею, ведь ты поможешь мне?
– Я ничего не пожалею для вас, – с чувством произнес Антонин.
Собираясь в город, Мрачек хотел взять документы, но Антонин отговорил его. В такое время лучше не иметь при себе никаких удостоверений. Мрачек согласился с Антонином, но вместо документов взял пистолет.
– Это другое дело. Это надежнее всякого документа, – одобрил Антонин.
В больницу они попали уже затемно. Почти все палаты были освобождены, оставались только те больные, у которых не было в городе родственников. Их предстояло разместить по другим лечебницам, за пределами Праги.
Антонин застал мать в слезах; она уже отчаялась дождаться сына и собиралась идти домой пешком. Санитары каждую минуту напоминали, что пора покидать больницу, к утру все палаты должны быть свободны.
– Что за спешка? – спросил Мрачек врача.
– Распоряжение военных властей. Прошу поторопиться.
Антонин помогал матери одеться. Как и всякий человек на ее месте, измученный долгой болезнью и одиночеством, она была раздражительна, капризна и по всякому поводу начинала плакать.
– Почему не принес душегрейку? – жаловалась она. – Как я доберусь до дому в такой холод?
– Мы поедем в машине, – ответил Антонин. – И не домой поедем, а в деревню.
Мать вытерла платком глаза.
– Это еще в какую деревню?
Антонин объяснил. Он старался внушить ей, что у подполковника ей будет хорошо, он и его жена чудесные люди и предоставляют ей свой кров на время болезни.
Мать опустила руки и испуганными глазами посмотрела на сына.
– Нет, ты с ума сошел!.. Ехать к чужим людям в таком состоянии? Да ты понимаешь, что говоришь? – и она снова залилась слезами, жалуясь на свою судьбу.
Отказ матери озадачил Антонина. Он был уверен, что она охотно согласится ехать в деревню, и теперь не знал, как уговорить ее. У койки стояла медицинская сестра и с нетерпеньем ждала, когда наконец он уведет больную.
– Хорошо, только одевайся скорей! – воскликнул Антонин в полной растерянности. – Мы поедем домой.
На улице, увидев чужого человека у машины, мать снова запричитала: