Во главе руководства в Бухенвальде был поставлен Рудольф.
Коммунисты активно участвовали в отборе и отправке заключенных на работы – в лагере и за пределами его, в распределении их по блокам, баракам, бригадам; организовывали наблюдение над предателями и провокаторами и уничтожение их.
– Предателю – смерть, – сказал Рудольф, и это стало неписаным, но железным правилом. – Не важно, как и чем предатель оправдывает свой поступок. Для дела это не имеет значения.
По предложению Рудольфа руководство подпольем возложило на Мрачека и Сливу задачу – выявить предателей в блоке «С». Впоследствии, уже после смерти Рудольфа, им в помощь дали лейтенанта Советской армии Константина Боровика. Это произошло в августе сорок третьего года. Боровик прибыл в Бухенвальдский лагерь с партией заключенных из знаменитого мрачного лагеря Треблинки. У него был пароль от антифашистского подполья. Стараниями подпольного руководства Боровик попал в блок «С», в шестой барак, в одну бригаду с Мрачеком и Сливой.
Но деятельность лагерного подполья не ограничивалась только отбором на работы, распределением заключенных по баракам и борьбой с провокаторами. Она развивалась в самых разнообразных направлениях. Участки работ возглавлялись опытными, проверенными на практике, энергичными коммунистами.
На каждом таком участке работала большая группа заключенных, разбитая на самостоятельные пятерки и тройки. В задачу одних входила политическая, воспитательная, пропагандистская работа, в задачу других – связь с внешним миром и получение информации. Одни ведали взаимопомощью и поддержкой больных, которым угрожало снятие с питания и, стало быть, смерть, другие организовывали и осуществляли побеги, третьи поддерживали связь с другими лагерями, четвертые проводили подрывную работу и акты саботажа, пятые готовили повстанческие кадры.
Кто бы мог поверить, что люди, отрезанные от внешнего мира колючей проволокой, низведенные до положения рабов, окруженные сворой эсэсовцев, гестаповцев, шпиков и провокаторов, знали многое из того, что происходит далеко за пределами концентрационных лагерей!
– Освенцим, Майданек и Треблинка, – рассказывал Боровик своим новым товарищам, – это настоящие фабрики смерти, тресты человекоубийц. Сколько страшных тайн укрывают дремучие польские леса и топкие болота, среди которых раскинуты лагери! Подумаешь, и страшно становится, кровь стынет в жилах. Мы однажды захватили и уничтожили в Треблинке эсэсовца, работавшего при газовой камере. По внешнему виду он ничем от других не отличался, а вот по жестокости еще не доводилось мне встречать равного ему человека. Хуже, чем вурдалак, упырь, вампир, которыми нас пугали в детстве. Куда там! Я был свидетелем, когда он чайной ложкой выдавливал глаза у одного коммуниста, перед тем как его уничтожить. Ужас! А другие видели, как он отпиливал пальцы и кисти рук или вырывал щипцами челюсти у заключенных, у которых были золотые зубы. И вот этого зверюгу мы сцапали. В лесу дело было. Недалеко от лесопилки. Мы там лес заготовляли. Как он попал в число охранников, я не знаю. Его с газовой камеры никогда не снимали. А тут послали в лес. Нет, это чудовище пощады не просило! Смерть он принял с хладнокровием. Редкий случай, но факт. Да… но не в этом дело. Перед смертью палач рассказал нам, что по его примерным подсчетам, в трех лагерях к началу сорок третьего года было уничтожено более пяти миллионов человек. Постарайтесь осознать эти цифры. Насколько я помню, в Норвегии три миллиона жителей, в Дании – около четырех…