Командир рассмеялся и сказал:
– Но ведь победы армии и складываются из мудрости партии, искусства генералов, из мужества разведчиков, храбрости солдат и скромного труда таких, как вы, наша уважаемая Цзинь Го. Должен же кто-нибудь стирать белье и греть воду для чая. Думайте о величии этого подвига, он прекрасен своей скромностью. Думайте так, и душа ваша обретет утраченный покой.
В разговор вмешался начальник разведки:
– А не кажется ли вам, товарищ командир, что эта девушка прошла уже ту часть солдатского пути в народно-освободительной войне, когда должна была чувствовать себя героиней, стирая белье и чиня солдатские туфли? Не заслужила ли она своей скромностью и трудолюбием, о котором вы сами так лестно отзывались, права посмотреть в глаза врагу? Не отсюда, не из укрытия, а так, как она мечтает: в тылу врага, где опасности подкарауливают патриота на каждом шагу. – Тут начальник разведки на мгновение умолк и потом мягко, очень мягко сказал: – Подумайте, пожалуйста, товарищ Линь: не кажется ли вам, как и мне, что мы живем в такое особенно счастливое время, когда каждый человек Нового Китая имеет право на подвиг во имя своего народа?
Цзинь Фын очень хорошо помнит и эти слова начальника разведки, и то, каким мягким голосом он произнес их. Она хорошо помнит, как удивилась тогда. Разве раньше она могла подумать, что простой шаньсийский мельник может говорить так, будто читал по книге, и таким голосом, какой она слышала только от своего отца, когда он еще не был убит чанкайшистами и ласкал ее перед сном?
Командир отряда свел брови и посмотрел в глаза Цзинь Го.
– Подвиг патриота велик, даже если он совсем незаметен, – сказал он. – Не думайте, что работа разведчика заметнее работы прачки. О ней солдаты и даже многие командиры не знают ничего. Хорош тот лазутчик, которого не только враги, но и свои считают обыкновенной прачкой.
– Прошу вас поверить: сердце мое наполнено желанием служить народу на любом посту, – скромно ответила Цзинь Го. – Но если я смогу совершить нечто подобное тому, о чем так прекрасно пишут газеты, я приду к победе во столько раз счастливей, сколько крыш на самой большой пагоде в Пекине. В моем уме нет мечты об известности. Пусть я останусь таким же маленьким человеком, как прачка… и даже пусть я стану еще незаметней!.. Но пусть кровь моя сольется с потоками крови, проливаемой моим великим народом за его великое дело… Простите мне мои неумелые слова.
Да, Цзинь Фын очень хорошо помнит, что при этих словах сестры сердце ее наполнялось гордостью: вот это были замечательные слова! Теперь-то все поймут, что Цзинь Го уже совсем взрослая и думает и говорит, как большой солдат… А скоро… да, да, довольно скоро такой же будет и она – Цзинь Фын.