Так добралась она до перекрестка дорог.
Нужная дорога – та, что шла в обход Сюйгоу, – лежала вдоль глубокой балки, поросшей по краю густым кустарником. Несколько старых акаций высились тут, ласково шелестя нежной листвой. На этот раз у девочки не хватило сил пройти мимо, не позволив себе хотя бы короткого отдыха. Ей казалось, что если не дать ногам передышки, они не донесут ее до цели. Она выбрала акацию пораскидистей и присела у ее корней.
Но едва она примостилась под деревом, как веки ее сами собой сомкнулись.
Цзинь Фын очнулась от раздавшегося в небе нового звука. Она тотчас поняла, что он исходит от летящего на большой высоте самолета. Самолет делал круги; звук то удалялся, то снова нарастал, приближаясь. Внезапно он резко усилился. Девочка поняла, что самолет вышел из-под облаков. Вот он перешел в горизонтальный полет; пролетев немного, снова стал набирать высоту и ушел обратно за облака. Сколько Цзинь Фын ни приглядывалась, ей не удалось увидеть самолет. Он исчез. Словно забытый им в пространстве, раздался легкий хлопок. Напрасно Цзинь Фын вглядывалась в темноту, в ночном небе не было ничего видно. Тянувший с запада ветерок не приносил никаких звуков, по которым можно было бы судить о случившемся в небе. Поэтому девочка вздрогнула от неожиданности, когда вдруг почти совсем над нею темный фон облаков прочертила еще более черная тень огромного тюльпана. На этот раз Цзинь Фын не могла ошибиться – это был парашют. Вот он уже почти у земли! Еще мгновение – и в ветвях акации, под которой она только что сидела, послышался треск рвущегося шелка. Прежде чем она решила, что нужно делать, с той стороны, где упал парашют, послышался женский голос, отчетливо произнесший:
– Кажется, удачно…
Цзинь Фын хотела побежать к парашютистке, но ослепительный свет фар автомобиля, выскочившего из-за поворота дороги, ведущей к Тайюани, пронзил темноту, Фары ярко осветили дерево с висящими в его ветвях обрывками парашюта и, как показалось Цзинь Фын, ее самое. Чтобы ускользнуть из поля света, она метнулась в сторону и тотчас почувствовала, что летит в бездну. Она падала в овраг, обдираясь о кусты и колючки. Из-под обрыва она видела, как бросилась прочь от светового луча и парашютистка и тотчас исчезла в окаймлявших дорогу кустах. А фары продолжали гореть. Серебром переливались в их голубоватом свете трепещущие листки акаций и колыхались лохмотья черного парашюта.
Из автомобиля вышла женщина. Она посмотрела на свисавшие с акации парашютные лоскуты, нагнулась, взяла в руки стропы. Потом быстрым движением сбросила с правой руки автомобильную перчатку с широким раструбом, достала из кармана жакета пистолет и коротким движением передернула затвор, загоняя в ствол патрон. В другой руке у нее появился фонарик. Она направила его луч на кусты, растущие по краю оврага, раздвинула их и исчезла.