Девица окинула притихший зал победным взором и села. Млять! Умная, стерва! И что ответить? А надо. Вон как на меня смотрят.
– Во-первых, фрау…
– Фройлян! – поправила журналистка.
– Фройлян Кляйн, ситуация, когда советский писатель жертвует крупные суммы на благотворительные нужды, не редкость. В качестве примера могу привести Шолохова, который свою Нобелевскую премию отдал на строительство школы в станице Вешенская.
– Неудачный пример! – вскочила девица. – Шолохов не писал «Тихий дон». Он его украл.
– Так считает герр Солженицын и подобные ему. Почему, понятно. Их жалкая писанина не идет в сравнение с прозой Шолохова. Насчет «Тихого дона» Шведской академией наук было проведено специальное исследование. Оно убедительно доказало авторство Шолохова. Кстати, еще в 30-е годы в СССР специальная комиссия, созданная правительством, разбирала донос, в котором утверждалось, что Шолохов украл рукопись у покойного писателя Крюкова. Комиссия пришла к аналогичному выводу. Тему закрыли. И вот сейчас вытащили это грязное белье. Почему, ясно. Солженицын использует любой повод для очернения СССР.
– У него на это есть основания! В России он подвергся репрессиям.
– Как и тысячи других, фройлян. В истории моей страны есть черные страницы. Как, впрочем, и в Германии. Здесь тоже существовали лагеря, куда помещали противников режима.
– Послевоенная Германия это осудила!
– Как и моя страна. После смерти Сталина начался пересмотр дел осужденных по политическим мотивом. Подавляющее большинство их реабилитировали. Как и Солженицына.
– Но он перенес тяжелейшие страдания! Когда я читала «Архипелаг», то, не могла сдержать слез.
– Читатели моих книг, фройлян, говорили мне то же.
– Как можно сравнивать?
– Почему нельзя? Вы сами сказали, что «Курт» – ответ Солженицыну. Моя книга – сказка. Следовательно, и «Архипелаг» – тоже.
Аудитория оживилась.
– Солженицын написал «Архипелаг» на основе воспоминаний заключенных!
– В моей стране есть поговорка, фройлян. Она звучит так: «Никто так не врет, как очевидец». Ни один серьезный историк не воспринимает воспоминания как вызывающий доверия источник. Мемуаристам свойственно преувеличивать события и приукрашивать свое участие в них. Обратимся к биографии Солженицына. Его осудили за критику Сталина в письмах к другу. Сегодня это кажется дикостью. Но вспомним обстоятельства того времени. Шла война – тяжелая и кровопролитная. Офицер действующей армии в письме осуждает главнокомандующего. В реалиях того времени – вопиющая нелояльность, от которой до измены один шаг. Хочу обратиться к аудитории. Есть здесь люди, служившие в рядах Вермахта в войну?