Демонстрировать наши успехи решили на практике. Я позвонил помощнику Машерова, тот идею одобрил. Мы связались с Домом ветеранов в Николаевщине. Предложение там восприняли на «ура». Инвалидов привезли в медицинское отделение завода. Им сделали и подогнали протезы. Тем, у кого ноги ампутированы по самый пах, вручили коляски и показали, как ими пользоваться. И вот наступил решающий день. Ранним утром колонна машин стартовала от проходной. В Николаевщину отправилось заводское начальство и я на «жигулях». Домчались быстро – асфальт. В Николаевщине нас ждали. Директор Дома ветеранов выбежал нам навстречу.
– Где нам встретить Петра Мироновича? – спросил севшим голосом. Лицо его шло пятнами от волнения. – Во дворе или в доме? Не подскажете?
– Лучше во дворе, – предложил я. – Погода стоит хорошая, тепло. Да места больше, чтобы продемонстрировать новые протезы. Инвалиды смогут?
– Насчет этого не сомневайтесь! – успокоил директор. – Удерживать придется. Они словно помолодели. Чуть ли не прыгают от радости.
– Вот пусть и попрыгают! – предложил я. – Не удерживайте. Петру Мироновичу понравится.
Директор убежал. Очень скоро из дверей повалили обитатели дома. К нам подходили здороваться. Жали руки, благодарили. Меня даже обнимали. Как-то узнали, кто был инициатором проекта. Я чувствовал себя неловко – делали-то другие. Так и сказал.
– Но придумал ты! – возразил седой ветеран с медалями на пиджаке. В доказательство он ткнул меня в грудь коричневым от табачного дыма пальцем. – И денег дал. Я тридцать лет на железяке ковылял, культю в кровь стирал, боялся лишний раз в туалет сходить. И никому до этого дела не было. Зато сейчас – вот! – он раскинул руки и отбил каблуками дробь. Медали на пиджаке отозвались звоном. – Танцую, гуляю, вчера даже в грибы сходил. Забыл, когда их в последний раз собирал. А вчера шел по лесу и, поверишь ли, плакал. Спасибо, сынок! – он потряс мне руку.
– Петра Мироновича поблагодарите! – сказал я. – Без него ничего бы не вышло.
– Само собой! – кивнул ветеран. – Миронович – человек хороший. Наш, из партизан. О людях думает.
Окружившие нас ветераны закивали. Вот и славно!
Машеров приехал к десяти. Во двор Дома ветеранов влетела милицейская «волга» с мигалкой, следом – знакомая мне «чайка». За ней – второй автомобиль ГАИ. Петр Миронович вышел из машины и направился к нам.
– Здравствуйте, товарищи! Приехал посмотреть, как вы живете.
– А вот как! – выскочил вперед седой ветеран. Он раскинул руки и, топоча каблуками, прошелся в танце вокруг первого секретаря. – А теперь – смотри! – Он задрал штанину и продемонстрировал протез. – Ногу мне еще в сорок четвертом отрезали, когда блокаду прорывали. Осколок попал, грязь, гангрена… Еле спасли. Тридцать лет с лишком на костылях ковылял, а сейчас, видишь, танцую. Миронович, дорогой наш человек! – он обнял Машерова. – Спасибо тебе!