– Кто будет за это платить?
– Я.
– Вы так богаты?
– Мои книги хорошо продаются. На банковском счету – около семисот тысяч марок. К новому году будет миллион.
– Это хорошие деньги, – кивнул он. – Но их мало. Сколько у вас инвалидов?
– Точную цифру не знаю, но многие тысячи.
– Тем более, – сказал Байер. – Протез не массовое производство, поэтому дорог. Много ручного труда. Вашей фрау его подгоняли?
– Да, – сказал я. – Но совсем немного. Мастер легко справился. Она в восторге. Протез легкий и удобный. Она стала больше ходить. Именно это навело меня мысль изготавливать протезы по немецкой технологии.
– А что заставляет вас за это платить?
Взгляд Байера стал пронзительным. Не прост старичок, ох, не прост. Врать нельзя.
– Гражданину СССР нельзя иметь счет за границей, тем более с такой суммой. Мне уже предложили перечислить марки в советский банк. Их направят в бюджет, затем потратят на закупку какого-нибудь тряпья. Пусть лучше – на благое дело.
Он кивнул.
– Рад, что вы откровенны со мной. У вас кто-нибудь воевал?
– Отец. Дошел до Кенигсберга, где был тяжело ранен. К счастью, не инвалид.
– Что ж, герр Девойно, – сказал Байер, – мне нравится ваш проект. Предлагаю обсудить детали за кружкой пива.
– Не откажусь, – поддержал я.
На следующий день я понял, как живется популярным артистам. За автографом писателя Девойно явилась толпа. Хвост очереди струился по залу, выползал из дверей и терялся на площади. Если бы не охрана, меня бы смели. Охранники регулировали движение и не позволяли читателям задерживаться у стола, где сидел автор. Я работал как автомат.
– Наме ?
– Лизхен.
«Лизхен от автора». Подпись.
– Наме?
– Фриц.
«Фрицу…»
Через пару часов у меня стала отваливаться рука. Ситуацию спас Циммерман, выглянув из кабинета.
– Майн либен дамен унд херен ! – обратился он к читателям. – Герр Девойно устал. Столько желающих… – он провел вдоль очереди рукой. – Позвольте нашему уважаемому гостю передохнуть и пообедать. После этого он продолжит.
К моему удивлению, очередь не взроптала. Никто не крикнул: «Да что это такое? Я тут два часа стоял!» Немцы дисциплинированно разошлись. Я нырнул в кабинет к Циммерману.
– Зачем вы это устроили? – набросился на редактора внутри. – Вы, что, объявление по телевидению давали?
– Нет, – покачал он головой. – О вашей автограф-сессии было сообщено наряду с прочими мероприятиями. Но люди узнали и пришли. Это слава, герр Девойно. Так что примите ее как должное. Тем более что это идет на пользу продажам. Автограф-сессию снимали журналисты, завтра это появится в газетах. Все как нельзя лучше. Идемте в ресторан! Я приглашаю.