.
Из-за необходимости содержать семью преданный зоологии Ян сосредоточился на писательской деятельности, выпустив пятьдесят книг, в которых освещается жизнь животных и говорится о необходимости их беречь; кроме того, он вел на радио популярную программу той же тематики; продолжал сотрудничать с Международным обществом по сохранению зубров, которое опекало маленькое стадо этих животных в Беловежской пуще.
Как ни странно, зубры уцелели отчасти благодаря усилиям Лутца Гека, который во время войны привез обратно почти всех украденных для Германии животных, заодно с полученными в результате обратной селекции турами и тарпанами, и выпустил в Беловежской пуще, идиллическом месте, где, как ему представлялось, ближний круг Гитлера будет охотиться после войны. Когда потом союзники начали бомбить Германию, материнское стадо погибло, и вся надежда на возрождение была связана с теми особями, которых выпустили в Беловежской пуще.
В 1946 году на первой послевоенной встрече Международной ассоциации директоров зоопарков в Роттердаме восстановление племенной книги европейского зубра поручили Яну, который начал прослеживать происхождение всех зубров, переживших войну, включая и тех, что родились в результате немецких селекционных опытов. В ходе своего исследования он задокументировал довоенные, военные и послевоенные племенные линии и вернул программу возрождения и наблюдения за зубрами в Польшу.
Пока Ян писал для взрослых, Антонина сочиняла книжки для детей, занималась воспитанием детей, поддерживала связи с обширной семьей «гостей», которые разъехались по всему миру. Среди них были и те, кого Ян лично вывел из гетто (через здание трудового бюро): Казьо и Людвиня Крамштык (кузены известного художника Романа Крамштыка), доктор Хиршфельд (специалист по инфекционным болезням), доктор Роза Анжелувна и ее мать, которые недолго скрывались на вилле, а затем переехали в пансион на улице Видок, рекомендованный друзьями Жабинских. Но спустя несколько месяцев они были арестованы гестапо и убиты – единственные «гости» виллы, не пережившие войну.
Кенигсвайны уцелели во время оккупации и затем забрали из приюта своего младшего сына, однако в 1946 году Шмуэль умер от сердечного приступа, и Регина с детьми иммигрировала в Израиль, где снова вышла замуж и работала в кибуце. Она никогда не забывала время, проведенное в зоопарке. «Дом Жабинских был Ноевым ковчегом, – рассказывала Регина израильской газете двадцать лет спустя, – там пряталось столько людей и животных». Рахеля (Анеля) Ауэрбах тоже уехала в Израиль, но сначала посетила Лондон, где передала Джулиану Хаксли (бывшему до войны директором Лондонского зоопарка) отчет Яна о спасении европейского зубра. Ирена Майзель устроилась в Израиле и после войны принимала у себя Жабинских. Геня Силкес переехала в Лондон, оттуда в Нью-Йорк, где много лет проработала в библиотеке Исследовательского института идиша.