Женщина вздрогнула. Ее взгляд медленно прояснился, сфокусировался на Дольшере, после чего она глупо хихикнула и моментально залилась краской смущения.
– Ой, – прощебетала она, кокетливо поправляя строгую прическу. – Ой-ой-ой.
После чего вспыхнула еще сильнее, хотя это казалось невозможным, и вылетела из кабинета. Удивительное дело, но даже цокот ее каблучков прозвучал с известной долей жеманства и нотками флирта.
Дольшер перевел на меня мрачный взгляд. Прежде, наверное, я бы перепугалась до потери пульса от столь явного выражения его неудовольствия. Но теперь лишь с вызовом улыбнулась, чувствуя не раскаяние, а торжество победительницы. А что такого, спрашивается? В произошедшем была целиком и полностью его вина: нечего в рабочее время целоваться с подчиненной, забыв о том, в каком виде в данный момент она находится. Я загладила его промашку, а остальное – мелочи, не заслуживающие упоминания.
– Ну и что ты вложила в мозги Хадиши? – холодно процедил Дольшер, продолжая буравить пристальным взглядом мою переносицу, словно желая вызвать у меня приступ головной боли.
– Не беспокойся, в ее воспоминании ты был с женщиной, – ответила я, лучась от удовольствия.
Лицо Дольшера слегка разгладилось от секундного облегчения, но потом он вновь нахмурился.
– А подробнее? – вкрадчиво спросил он.
Встал и скользнул ко мне неуловимым движением. Одна размытая тень – и он уже стоит рядом. Как Раянир тогда в кабаке. Пожалуй, я несколько недооценила начальника департамента. Наверняка свободное от кабинетной работы время он проводит не лежа на диване, а тренируясь. Иначе где бы научился таким фокусам?
Я отшатнулась, пытаясь загородиться от Дольшера креслом, но было поздно. Он поймал меня за руку, дернул на себя и тут же схватил за плечи, привлекая ближе.
– Не шути со мной, Киота, – прошипел он, – Ты не в том положении. Не забывай, что в данный момент ты являешься беглой преступницей, и я помогаю тебе, рискуя карьерой и жизнью собственной сестры. Ну?
Я невольно поежилась, видя, как на дне зрачков Дольшера тлеет бешенство. Кажется, я действительно слегка погорячилась. Не стоит выводить из себя последнего оставшегося у меня защитника.
– Не злись, – мягко попросила я. – Я не сделала ничего дурного. В воспоминаниях Хадиши ты в самом деле целовался с женщиной. Ну… И не только целовался.
– С какой именно женщиной? – Дольшер чуть сильнее сжал мои плечи. – Говори, Киота!
– С ней самой, – чуть слышно призналась я. Виновато сощурилась, уже не в силах выносить пристальный, немигающий взгляд Дольшера. – Понимаешь, это было самое логичное решение. Твои подвиги гремят по всему департаменту, поэтому никто не удивится, узнав, что ты даже свою секретаршу осчастливил. Напротив, сочтут это само собой разумеющимся. Секретарша и начальник – что может быть более банальным и ожидаемым?