– Я должен объясниться? – искренне удивился он. – По-моему, уместнее это сделать тебе. Киота, чего ты от меня ждешь?
Еще один непонятный вопрос. Я с немым удивлением всплеснула руками. Чего он хочет добиться от меня при помощи этого непонятного разговора с массой загадочных недомолвок?
– Я… – Я запнулась, не зная, как продолжить.
Опять в палате повисло вязкое молчание, которое так и тянуло разорвать отчаянным криком.
Вашарий не торопил меня с ответом. Он склонил голову набок, с каким-то нарочитым равнодушием изучая меня. Словно ему было абсолютно все равно, что я сейчас скажу. И удивительнейшим образом это сильно обидело меня.
– Вашарий, давай начистоту, – сухо проговорила я, устав от всего этого представления. До боли в костяшках сжала подлокотники кресла. – Что ты от меня хочешь?
– Основной вопрос сейчас в ином, – поправил меня он и повторил: – Чего ты от меня ждешь?
И снова долгая пауза. Нет, этот разговор утомлял меня, высасывал все силы. Говоря откровенно, я бы предпочла очередную шумную ссору с Дольшером, чем это демонстративно вежливое выяснение отношений.
– Хорошо, – неожиданно решилась я. Уставилась взглядом в пол, лишь бы не испугаться в последний момент и не постараться замять неудобную тему. – Если ты так хочешь… Я помню, что у нас был уговор никогда не затрагивать твою службу. Но этот момент я не имею права не выяснить. Таилия Бригз. Ты действительно приказал Фарну убить эту девушку и ее еще не рожденного ребенка?
– Я передал ему решение Королевского совета, – холодно ответил Вашарий. Помолчал немного и вкрадчиво заметил: – Если хочешь знать, то я голосовал против. Как и Дольшер. Но большинство оказалось не на нашей стороне.
– И ты повиновался ему! – гневно выплюнула я.
– У меня не было выбора, – обронил Вашарий. – Если бы я отказался, то на поиски девушки все равно отрядили бы убийцу. Вероятнее всего – не Фарна, но тем хуже было бы для нее. Таилия была обречена.
– Но почему? – прошептала я. Сжалась в кресле, усердно растирая плечи, словно от ледяного сквозняка. – Почему так жестоко? Разве можно кого-либо приговаривать к смерти, основываясь лишь на дурном сне? Ладно бы ее отдали под суд, но так… Это бесчеловечно!
Вашарий так плотно сжал губы, что они превратились в одну тонкую бескровную линию. С каким-то отчаянием покосился на дверь, словно собираясь трусливо сбежать, но затем все же шагнул ко мне. Вокруг заполыхало блокирующее заклинание, надежно отсекающее нас от окружающего мира.
– Киота. – Вашарий остановился на достаточном расстоянии, будто опасался, что я испугаюсь и постараюсь сбежать от него. – Тицион делает многое, что мне откровенно не нравится. И не только мне. Я спорю с ним до последнего, зачастую рискуя вызвать его неудовольствие, даже больше того – опалу. Но окончательное решение все равно остается за ним. Как я могу перед тобой оправдаться? Политика и вопросы государственной безопасности – чрезвычайно грязное дело. Если занимаешься им, то порой забываешь о гражданских свободах и нарушаешь законы, которые сам же некогда и внес на рассмотрение в Королевский совет. Я не бахвалюсь этим, напротив, глубоко и искренне сожалею. Но приходится мириться с некоторыми… неудобствами, иначе мне бы пришлось оставить работу. Работу, которую, к слову, я очень люблю. Уверен, на своем посту я приношу больше пользы, чем вреда. И счет спасенных жизней против погубленных явно в мою пользу.