Дайра лишь легонько кивнула, указывая на меня.
– Я была против, – забубнила я, пытаясь оправдаться, – Отказывалась, но Дайра меня совершенно не слушала. Однако покупку можно вернуть в течение недели.
– Это мой подарок прежде всего тебе, братец, – перебила меня Дайра, повысив голос. – Ты себе представить не можешь, как смотрится Киорита в этом чуде. Просто пальчики оближешь! Неужели ты не хочешь увидеть ее в таком виде?
– Прежде всего я хочу увидеть белье, которое стоит таких бешеных денег, – проворчал Дольшер.
– Если для вас это настолько большая проблема, то я с удовольствием возмещу вам сумму покупки, – вмешался Раянир. Масленым взглядом посмотрел на меня, мысленно раздевая. – Такая девушка достойна самого лучшего, хотя никакая одежда не способна подчеркнуть ее красоту лучше, чем нагота.
Я зло прошипела себе под нос проклятие. Чего он ко мне привязался? Столько лет после расставания с Марьяном жила мирно и тихо, а за последние несколько дней стала прямо-таки самой желанной добычей для мужчин.
Достали! Может быть, на меня любовное заклятие навели? Насылают же порчу и сглаз. Иначе как все это безобразие объяснить?
– Спасибо за предложение, но вынужден отвергнуть его. – Дольшер привлек меня к себе, да так внезапно, что я едва не опрокинула бокал. Ласково поцеловал меня в макушку. – Для Киориты мне ничего не жаль. Тем более Дайра права. Я просто-таки не могу дождаться, когда оценю покупку по достоинству на новой владелице.
– Обойдешься, – шепнула я, прижимаясь к его плечу. – Дольшер, вытащи меня отсюда! Еще немного, и я взорвусь от негодования и ярости. И я не шучу.
Дольшер нахмурился, немного отстранился и внимательно посмотрел на меня. По всей видимости, то, что он увидел, ему весьма не понравилось.
– Киорита, дорогая, тебе нехорошо? – участливым тоном поинтересовался он.
– Да, – выдохнула я, не кривя душой.
Неожиданно душной волной накатила дурнота. Выпитое вино плескалось в пустом желудке, намереваясь с минуты на минуты попроситься наружу. Маленькое темное помещение трактира сузилось до крошечного размера. Низкий потолок давил на голову, стены кружились в бешеном водовороте.
– Извините, кажется, мне надо на свежий воздух. – Я поднялась на ноги, порывистым движением опрокинув стул.
Покачнулась было, но рядом уже стоял Дольшер. Он бережно подхватил меня под локоть, пробормотал приличествующие случаю слова сожаления и потащил меня к выходу.
На солнце тошнота стала невыносимой. Дольшер едва успел увести меня с оживленной улицы в тенистый безлюдный переулок, как меня вывернуло наизнанку. Я вцепилась в мшистый ствол древнего дуба, пытаясь удержаться на вмиг ослабевших ногах. Постепенно в голове прояснилось, даже навязчивое мельтешение радужных мушек улеглось. Но я не торопилась повернуться к Дольшеру. Было стыдно за произошедшее. Неужели с одного бокала вина меня настолько развезло?