Отец: Джилрой, король Дома Солнца (бывший принц Неба), погиб.
Дядя: Джалрад, король Дома Неба, при всей высокомерности тучек действительно радеет о племяннице.
Финтан, Принц Леса, Благой Двор. Любит строить свои интриги поверх любых, даже моих. Осторожность не помешает. Удар поставлен неплохо, будет опасен — когда накопит сил или разумения — очень. Пока — не очень.
Сестра: Фиделма, погибла после появления Кольца истинной любви (разобраться уже, какая связь этих колец с Проклятьем, а то скоро ши не останется!)
Брат: Флинн (при дворе не появлялся, прячут).
Отец: король Леса Фордгалл. Тварь еще та… (вымарано много). Нужны доказательства. Лучше поздно!
Бранн, высший неблагой, третий принц Дома Четвертой стихии, правящей династии Неблагого Двора. Внук Лорканна. Неопределенно безумен.
Лорканн, бывший король Темного мира — Неблагого Двора. Определенно, безумен.
Неопределенность с родней. Парящих королей, старших братьев Бранна, внуков Лорканна, то ли один, то ли два, сведения о его сестре смутные и противоречивые. Еще более противоречиво то, что случилось с детьми Лорканна, его женой и им самим. Хорошо, что Неблагой Двор не моя забота.
Нис, приемный сын Айджиана, короля фоморов. Айджиана не зря прозывают Балором, крут нравом и рогаст как отец. Хотя вроде порассудительнее (насколько может быть рассудительным фомор, каждую неделю кроящий береговую линию туда-обратно). Нис подходит по возрасту для… (вымарано) Возможно, стычки с волками — его рук дело. Не упускать из виду.
Записано Джаредом, благим волком, племянником Миди… (далее вымарано)
Глава 1. Звон колокольчиков
Жена волка натягивает повыше меховое одеяло, ловя ускользающее тепло, щурится и ахает от внимательного взгляда еще одной пары желтых глаз.
Замирает. Тихонько отведя руку назад, трясет за плечо мужа:
— Он… — моя госпожа так не краснела, кажется, никогда в жизни, вьюнки уплотняют свой полог, тоже дотягиваясь до Дея, толкая его в спину. — Был тут всю ночь?!
Был, как и я. Хорошо, что ты про меня не вспомнила. Мой гребешок то поднимался, то опускался вплоть до самого утра.
— Грей! — рявкает тот полусонно и сладко потягивается. Хватает в охапку мою госпожу и щекотно отвечает в ухо: — Я уверен, он отвора-а-ачивался!
Тут уже впору покраснеть и мне. Или попытаться. Опять! В который раз!
Моя госпожа пунцовеет летним утром, приходящим на смену знойной ночи, а Дей, высунув голову из-под одеяла, спрашивает очень серьезно:
— Правда ведь? — его руки обвивают мою госпожу, он чувствует, как она вздрагивает от щекотки и прикосновений. — Ты отворачивался, поросенок?