– Молодец Ен и в чинах быстро растёт.
– Я, когда его в последний раз награждал, долго расспрашивал о тебе в этом же кабинете. Много интересного узнал. Нововведение это, тачанки, оказывается, тобой придуманы, а пулемётные засады?
– Тут важно не то, что я передал это Ену, а то, что он внимательно выслушал и на практике всё осуществил. Это тоже нужно смочь, Степан Осипович.
Адмирал открыл ящик стола и положил на столешницу орден и какой-то листок.
– Когда я сюда ехал, чтобы принять командование, то получил на руки награду для тебя за потопление броненосцев Того в первый день войны, ну и за захват миноносца. Хотел вручить торжественно, перед строем. Здесь приказ о присвоении тебе звания мичмана Российского военного флота. За захват броненосных крейсеров итальянской постройки тебя ждало звание лейтенанта и ещё награды, однако… С последним письмом от императора теперь эта наша благодарность тебе недействительна. Император отметил это в письме… Может, задним числом проведём?
– Не нужно, не достоин так не достоин.
– Не достоин?! – резко разозлился Макаров и прошипел: – Я такой рапорт на имя императора напишу… Он должен понять, как ошибался.
– Думаю, его окружила такая когорта прихлебателей, причём большая часть работает на англичан, эти последние письма вам и мне, предположу, их работа, что и вам к нему не пробиться.
– Нужно лично отправляться в столицу, но я не могу бросить эскадру.
– Ничего страшного, я переживу. Не стоит расстраиваться, у вас сердце и ранение. Давайте лучше обговорим план моего «побега» из-под стражи…
Сидя на вынесенном на берег топляке – судя по блестевшему стволу, как скамейку его использовали давно, даже странно, что на дрова не утащили, тут с этим проблемы, – я рассматривал стоянку кораблей эскадры. С некоторых призов шла неспешная разгрузка. «Американец» стоял у борта «Петропавловска», там царил аврал, шла загрузка бункеров броненосца углём. С того первого дня, когда я впервые увидел стоянку, состав эскадры заметно увеличился, вернулись в строй корабли, что были на ремонте, трофеев хватало. Фактически эскадра была в полной боеготовности. Однако всё равно с последними приобретениями японцев, что усилились благодаря англичанам, флот их был сильнее. На два броненосца, но всё же.
После вчерашних шокирующих новостей я чувствовал в душе опустошение. Подленький удар императора под дых немного выбил меня из колеи, но за прошедшую ночь я уже пришёл в себя и просто плюнул на него. Прогнал так прогнал. Снова я был на нелегальном положении, снова на мне корейские одежды, и снова я фактически в бегах. Сам побег был ничем не примечательным. Макаров вызвал конвой, о чём-то поговорил с офицером один на один, после чего меня вывели наружу и повели в сторону местной тюрьмы. Не дошли, меня просто отпустили и, когда я отошёл подальше, затерявшись в улочках туземного города, дали несколько выстрелов, собирая ночные патрули, чтобы сообщить о побеге узника. В принципе меня и не искали. Утром, как и договорились, я встретился и пообщался с представителем адмирала. Он сообщил, что эскадра бурлит, до бунтов в связи с моим арестом пока не дошло, но всё к этому идёт. Тем более Макаров, сегодня утром собрав офицерский состав эскадры и крепости, зачитал им с мятого листа приказ императора, пришедший на его имя. Всё, что касалось моей персоны. В общем, оборона на данный момент фактически небоеспособна, так как сообщение адмирала с площади мигом разнеслось по всем подразделениям и кораблям. Если бы японцы узнали об этом, они крепость взяли бы голыми руками.