– Стреляться не будем, – покачал головой старший, пристально меня рассматривая. – Разрешите достать из внутреннего кармана пиджака конверт?
– Валяй.
Напарники старшего напряглись, это было заметно, они явно страховали посланника короны, однако тот спокойно, без резких движений достал большой конверт и протянул мне. Взяв конверт свободной рукой, я изучил, что на нём написано.
– Королевская канцелярия? – приподняв правую бровь, усмехнулся я, убирая правую руку с рукоятки пистолета.
То, что до стрельбы не дойдёт, было понятно. Перехватили меня действительно на тихой, почти пустой улочке, но, пока общались, начали собираться зеваки, меня в городе благодаря фото в некоторых газетах узнавали сразу, вот и наблюдали со стороны, что будет. Даже шесть полисменов было. Но известность моя была не только из-за газеты, но и из-за фуршета, который я устроил для простых жителей города на центральной площади Фриско. С разрешения мэра, конечно. Дело в том, что два дня назад Макаров вывел все свои корабли из Порт-Артура и прошёлся до Корейского пролива. Были обстреляны порты Дальний и Чемульпо, что вызвало там многочисленные пожары и затопления повреждённых кораблей. Потом крейсеры, включая около трёх десятков вспомогательных, пошли в Корейский пролив, где встретили множество японских и других иностранных судов, чувствующих себя в безопасности. Одно то, что в Порт-Артур привели семьдесят шесть одних только призовых судов, больше сотни было утоплено, показывало, какой урон был нанесён транспортным силам Японского флота. С эскадрой японцев наши повстречались на обратном пути, и даже был бой. Один – три. Японцы утопили «Россию», потеряв при этом один броненосец и два бронепалубных крейсера. Владивостокский отряд участвовал в этом рейде, но в Японском море, прошёлся вдоль берегов Японии, наводя там панику. Четырнадцать призовых судов взяли. Вот за эту нашу победу и выкатили на площадь за мой счёт бочки с хмельным. Хорошо отметили, фейерверками. Попраздновали. То, что среди призовых судов было шесть американских, как-то не уточнялось. Бывает. Так что зеваки были расположены ко мне, по привычке недолюбливая бриттов.
Вскрыв конверт, я осмотрел королевскую печать и быстро пробежался по тексту письма, написанного рукой короля Англии Эдуардом Седьмым. В недоумении тряхнул головой и перечитал ещё несколько раз. После четвёртого раза, когда суть его усвоилась в моей голове, я сунул его в нос фельдъегеря, – а господинчик, похоже, королевский посыльный, – и ошарашенно спросил:
– Вы в курсе, что здесь написано?