https://vk.com/beautiful_bastard_club
кабины. Через несколько часов мы уезжали – назад в Бостон, туда, где, как я
прекрасно знал, меня ждал неизбежный кавардак. Пиппа поедет к своему
дедушке, а потом вернется в Лондон. Не означало ли это, что мне стоит
перестать играть в семью и начать думать о реальной жизни?
Я услышал, как она что-то напевала, и это выдернуло меня из
размышлений. Заглянув в ванную, увидел ее силуэт за запотевшей дверью.
Глупо даже рассматривать вариант, что я к ней не присоединюсь.
***
Поскольку перед отъездом нам нужно было опустошить холодильник,
нашим последним завтраком можно запросто накормить целую армию. Пока
Уилл раз за разом наливал тесто для блинчиков на сковородку, Найл
занимался колбасками и беконом. Руби с Пиппой нарезали дыню, клубнику,
бананы и вообще все, что можно было добавить во фруктовый салат, а я
выжал, наверное, литров пять апельсинового сока.
Мы слопали все это под песни Тома Петти, доносившиеся из гостиной, и
если существовал лучший способ завершить отпуск, вообразить его было
трудно.
И вот посуда вымыта, а багаж отнесен к машине. Мы с Пиппой
улыбались, когда проходили мимо друг друга во время сборов. Еще вчера я, не задумываясь, прижал бы ее к стене, уговорил улизнуть в лес или заперся с
ней в спальне.
А сейчас словно прозвучал какой-то сигнал, и времени на это у нас
больше не осталось. Словно вышел наш срок годности. Руки теперь каждый
держал при себе, а на губах красовались счастливые улыбки. И больше
никаких прикосновений, дразнящих поцелуев или спешных ласок. Мы снова
стали друзьями, скорее даже близкими знакомыми. И этого должно было
быть достаточно.
Когда все собрались и попрощались с нашим прекрасным домиком, мы
отправились домой. Большую часть дороги сюда за рулем сидел Уилл,
поэтому когда заметил, что он зевает, я предложил вести первую половину
пути. Я говорил себе, что вызвался, желая помочь, а не чтобы отстраниться, ведь мне придется сконцентрироваться на дороге, а не на разговорах – или на
их отсутствии.
Пиппа села на один из задних рядов рядом с Уиллом, который после
гигантского завтрака – не говоря о его бессменной кухонной вахте в течение
всех этих дней и, скорее всего, немалом количестве секса – вырубился
практически сразу. Первое время все о чем-то болтали, а потом разговоры
стихли, и те, кто не спал, надели наушники. Звука голоса Пиппы ощутимо не
хватало, и его отсутствие эхом раздавалось у меня в ушах. Большую часть
дороги она выглядела задумчивой, и время от времени я поглядывал на нее в
зеркало заднего вида. Еще больше легких улыбок. Еще больше дружеских