— Что ж ты, сука, предатель, делаешь? — спросил, догоняя мужичка.
Он схватил его за воротник и дёрнул на себя. Нож разведчика будто сам собой скользнул в ладонь. Понимал, что совершает ошибку, но по-другому поступить не мог. Мужичок испуганно оглянулся, дёрнулся. Воротник выскользнул из сжимавших его пальцев, и предатель бросился бежать. Поскользнулся на наледи, взмахнул руками и упал на спину. Крутояров догнал, встал коленом на грудь и посмотрел в маленькие поросячьи глазки. В них бушевал ураган эмоций. Одной из самых сильных был ужас. Ударил кулаком в висок, голова дёрнулась и ушанка колесом покатилась по утоптанному снегу.
— Сдохни, сука! — нож, раздвинув рёбра, как в масло, вошёл в сердце.
Ужас в глазах сменился отчаянием, затем в них мелькнуло удивление и лишь в конце — понимание того, что за всё надо платить.
Вдалеке отчётливо протакала автоматная очередь, ей вторило лошадиное ржание. «Значит, старика-харона звали Тимофеем», — подумал Сергей, вытирая лезвие о штанину лежавшего на снегу человека.
— Ну, одно полезное дело сделал, — сказал он вслух и спрятал нож в ножны.
Для чего он это сделал, Сергей и себе ответить не смог. Поддался, стало быть, эмоциям… А это непростительно для его работы. Из-за этого всё может пойти наперекосяк. Или уже пошло.
Со стороны Кадетского Бульвара послышался рёв автомобильного двигателя. Крутояров всё так же был на взводе и поэтому не мог воспользоваться своим даром, чтобы заглушить мотор и устроить приближающемуся «Хорьху» маленький армагеддец.
— Дядь, пойдём скорее, они возвращаются, — Ваня дёрнул за рукав телогрейки. — Я знаю, как здесь меж домов срезать!
— Пошли. Веди, раз знаешь, Сусанин.
Они перебежали на другую сторону улицы и по узкому коридору между сугробами двинулись в глубину, надеясь затеряться среди домов. Повезло, немцы этого, кажется, заметить не успели.
Ванька шёл уверенно, и немудрено, ведь знал свой город как пять пальцев. Едва они скрылись за домом, из-за поворота выехал «Хорьх», и немцы, видимо, обнаружили труп предателя. Крики слились с автоматными очередями. Фашисты забеспокоились. Более того, они испугались.
А ведь Сергей совсем не хотел никого пугать. Всего лишь рассчитывал тихо-мирно забрать рукопись. Не вышло. Значит, придётся использовать мальчишку. И пусть потом будет грызть совесть, но он это сделает. Впрочем, откуда у него совесть? Отродясь не было. Да и пацан ненастоящий. Виртуальный. Он — калька.
— Быстрее, дядь, немцы скоро поймут, куда мы побежали. Здесь и бежать-то больше некуда — или по дороге, или по этой тропинке.