Сергей непонимающе посмотрел на Харта, но тот махнул рукой на дальнюю стену, где висел плакат, изображающий огромную зубастую сигарету, пожирающую курильщика. На нём было написано:
«Nicht or sie… sie frißt ihn».
Крутояров вспомнил, что Гитлер, будучи некурящим, решил сделать здоровым и весь народ. Наверно, поэтому немецкие сигареты и сейчас многие называют морской травой. Хотя Горбачёв, вон, с пьянством боролся, боролся, сухой закон вводил, а русская водка как была самым лучшим из крепких напитков, так и осталась.
Капитан поднялся, подошёл к стене, где на вешалке висел офицерский бушлат, совсем не для русской зимы. Зато под него Харт надевал ещё кучу тряпья и минуту спустя стал похож на кочан капусты. Крутой мысленно усмехнулся, вспоминая фотографии немецких солдат во время лютых морозов. Этакие замороженные цуцики, они казались смешными. Но, несмотря на это, ведь именно они полмира поставили в неудобную позу и всю Европу имели как хотели, а той, видно, было очень даже фантастиш, если почти никто не сопротивлялся, кроме горстки партизан.
— Одевайтесь, поедем. И ещё раз повторяю — если вы попытаетесь меня обмануть, то умирать будете долго. И вам будет очень неприятно смотреть, как ваши кишки пожирает собака.
Сергей сунул ноги в унты. Накинул бушлат, застегнулся, надел шапку. Сначала решил сказать, что станок находится на Конюшенной улице, но потом подумал, что в этом случае не получится пробиться к дому Беляева — ведь немцы там на каждом углу поставят своих солдат. Нет, лучше высадиться где-нибудь в стороне, но не очень далеко от Конюшенной. А вообще идея воспользоваться гестаповцами в качестве извозчиков ему определённо нравилась. Главное, суметь вовремя сквозануть. Но, понятно, что на него будет направлен ствол не одного шмайсера. Убежать, да ещё остаться при этом целым — тут нужно будет проявить всё своё искусство. Сергей, не привлекая к себе особого внимания, мысленно ощупал руки-ноги и понял, что он почти в норме — кости целы, ушибы незначительные. Да к тому же на нём как на собаке, всегда это говорил.
— Авто подано, — сказал капитан Харт и толкнул Крутоярова стволом «вальтера».
Теперь в пистолете снова полный магазин. Вывернуть, что ли, руку офицеру, отнять пистолет? Удар локтем, три выстрела, и ты снова на свободе. Ну уж нет, пусть сначала довезут. Зря, что ли, он здесь оказался? Раз они его так отмутузили, пусть отрабатывают.
Его вывели на утоптанный снег перед Александровским дворцом. На улице, выпуская клубы дыма и пара, стоял «Хорьх» с брезентовым тентом. Тот, который он видел на Сапёрной улице и что нагнал их с Ванькой на Павловском шоссе. Знать бы ещё, где сейчас пацан. Корпус машины был побит и поцарапан — видно, что «Хорьх» побывал не в одной переделке, и становилось понятно, что гестаповцы без дела не сидели. Тайная полиция, что тут скажешь.