Минут через пять вернулась Маргарита и положила на стол толстую тетрадь в потёртом кожаном переплёте.
— Вот… дневник Сашин. Забирайте, раз уж он вам нужен.
— Не мне нужен, — сказал Крутояров. — Нам нужен. Народу.
Он знал, что если вернётся только с дневником, то народ в лице Игоря Ивановича будет очень недоволен, народ будет расстроен. Ему подавай рукопись, и не Ариэля там какого-то с Ихтиандром. Нет, ему подавай именно потерянную рукопись. В принципе, все рукописи Беляева потеряны, не осталось ни одной, но эта особенная — никто и не знает о её существовании. Она может навести шороху не только среди литераторов, но и историков. Да и многих других она на уши поставит. Это будет бомба. И для того, чтобы запустить часовой механизм взрывного устройства, её сначала нужно найти.
Сергей наобум открыл тетрадь.
«Подумать только! — прочитал он. — Когда-то я писал свой «Вечный хлеб», а сам, скорее всего, умру от голода. И не будет рядом доброго профессора Бройера, который даст мне горшочек с этой волшебной кашей. А тех, кто мечтает сделать людей чуточку счастливее, чем они есть, фашисты давно перевешали на фонарных столбах. И не боятся они ни Бога, ни чёрта, потому что нет ни того, ни другого. А если Бог и был бы, разве он допустил бы подобное? Но ведь всё равно, рано или поздно всё станет на свои места. Война закончится, наш народ победит. И рано или поздно люди станут по-настоящему счастливыми. И они снова будут смотреть не под ноги, они поднимут глаза к небу. К звёздам. И полетят к звезде КЭЦ».
Закрыл тетрадь. Расстегнул бушлат и аккуратно приладил, засунув её за пояс. Проверил — не помнётся ли? Снова вынул пистолет и щёлкнул затвором. Мда, пара патронов — не маловато ли для штурма штаба гестапо? Не переоценивает ли он свои силы? Это тебе не террористов шлёпать при поддержке группы солдат. В одиночку ворваться в охраняемый Александрийский дворец и, помахивая этой пукалкой, двумя патронами перебить толпу фашистов, найти человека, который знает, где хранятся рукописи писателя, забрать бумаги и сделать ноги. Не проще ли облегчить свою участь и пустить одну пулю себе в висок? Хоть мучиться не придётся. Да и патрон второй сэкономишь…
— Пожалуй, мне пора, — сказал, поднимаясь из-за стола. — Спасибо за чай, — улыбнувшись, добавил он.
— Мы ведь больше не увидимся? — спросила Маргарита.
— Навряд ли, — он застегнул бушлат и теперь затягивал потуже хлястики на унтах, дабы не потерять их во время бега с препятствиями. — Но заранее ничего не скажешь. Я ведь не Нострадамус. А ваш муж, похоже, был провидцем, судя по его записям.