— Я знаю. Я многое знаю. Как ваш муж.
— Вы… думаете, что он… что Саша… предвидел события?
— Теперь-то я в этом уверен на все сто процентов. Скажите, а немцы всё забрали? Все рукописи?
— Дневник его остался. Саша вёл его прилежно, каждый день. Перед самым Новым Годом он попросил меня спрятать дневник здесь, в этой квартире. Есть у нас тут одно потайное место… — Маргарита кивком указала куда-то вглубь квартиры. — И, понятное дело, что немцы его не нашли. Сейчас он здесь находится, в этой квартире. Вы можете забрать его… Хоть что-то спасёте.
— Да, действительно, хоть что-то. Но поверьте, я постараюсь и другие рукописи достать. — Сергей снова сел за стол и стул под ним опять заскрипел. — Я так понимаю, придётся за ними в Александровский дворец идти?
Глаза Маргариты блеснули отражённым лунным светом, сочащимся из окна.
— Что вы! Там же гестапо.
— И я о том же, — обречённо сказал Сергей. — Не хочется, жуть как не хочется, а надо. Ну, давайте дневник, и я пойду остальное спасать.
Вынул из-за пояса «вальтер». Вытащил и проверил обойму. Патронов было всего два. Вот не нужно было демонстрацию солдату устраивать, тот бы и без этого в штаны наделал. Маргарита смотрела на Сергея округлившимися глазами.
— Вы… вы… в людей стреляли? — спросила она.
— Не в людей, — недовольно ответил он. — В фашистов. Они в меня, между прочим, тоже.
— Ой, вы ранены? Вас ведь перевязать надо! Что же вы молчите? Вас надо перевязать… — Маргарита осеклась. — А ведь нечем, — в голосе её сквозило отчаяние. — Бинтов нет. А из лекарств только зелёнка осталась. Может, вам рану обработать?
Он, не сдержался, хохотнул:
— Ну да, болячку прижечь йодом. Да не переживайте, само заживёт, если раньше не грохнут.
— Грохнут?
— Ну, убьют.
Маргарита ударила ладонью по столу, глаза гневно блеснули.
— Типун вам на язык, — воскликнула она. — Нельзя так говорить! Сами на себя беду накликаете.
— Чушь это, не верю я в суеверия, — Сергей спрятал пистолет.
Потрогал бок. Боли почти не было. Нет, она была, и наверно дикая, но он её не чувствовал. Амфетамин отключил болевые ощущения. Лишь бы сердце не подвело — доза-то, считай, лошадиная.
— Ну ладно, Маргарита, давайте дневник вашего мужа. Я постараюсь вывезти его отсюда и отдать в надёжные руки. Очень надеюсь, что эти записи опубликуют, и они станут народным достоянием.
— Если вы так думаете, то я дам вам Сашин дневник.
Маргарита поднялась и вышла из кухни. Крутой откинулся к стене, закрыл глаза. Ох, как не хотелось идти в Александровский дворец. Но надо. Иначе зря всё это было. Раз уж начал, то надо и заканчивать, как бы тяжело не было. Ни шагу назад, позади Москва.