— Открыв рот, Маттис смотрел на нее.
— Если тяга здесь, то она никуда не денется? — испуганно повторил он. — И это говоришь ты, самая умная? — вырвалось у него, он был озадачен.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она.
Глаза его были по-прежнему прикованы к ней.
— Значит, ты вообще ничего не понимаешь, — твердо произнес он.
Разочарованный, сбитый с толку, Маттис стоял рядом с ее кроватью.
Хеге взяла его за руку. Он понял, что это дружеский знак с ее стороны. Но он не видел, какой усталой и измученной была Хеге в эту минуту. Она лежала в своей вылинявшей от стирки ночной рубашке и не смотрела на него, отвернулась к стенке.
— Мы утром поговорим о тяге. А сейчас ложись. Слышишь?
Маттис считал безумием упускать такой случай.
— Я же тебе говорю, что он тянет сейчас. Неужели ты не хочешь посмотреть на тягу? Не понимаю, как ты устроена и что же тогда для тебя важно?
Это было уже слишком, Хеге не выдержала. Стукнув кулаком по кровати, она воскликнула:
— Это не твоего ума дело! Ты говоришь так, будто ты…
Она осеклась.
— Будто я… кто? — испуганно спросил Маттис.
Не оборачиваясь к нему, Хеге крикнула:
— Оставь меня в покое! Я больше не могу! Если ты сейчас же… Ступай, пожалуйста! Уже очень поздно, нам надо отдохнуть!
Она прижалась к самой стене. Он увидел, как дрожат ее плечи. Это зрелище глубоко потрясло его, он почувствовал себя виноватым, хотя вроде ни в чем и не провинился.
Маттис был растерян. Неужели он чем-то обидел Хеге? Ведь он хотел обрадовать ее этой тягой. Думал, что и для нее это так же важно, как для него самого. Вальдшнеп тянет над их домом, а Хеге все безразлично, сперва она отчитала Маттиса, а теперь лежит и плачет, такая беспомощная и некрасивая.
— Ну, Хеге… Я не хотел обидеть тебя, я хотел только, чтобы ты…
Она пришла в ярость.
— Что я тебе сказала! — закричала она не своим голосом.
Маттис в один прыжок очутился у двери.
Он осторожно прикрыл дверь, точно Хеге уже спала и он боялся ее разбудить.
Все люди разные, в смятении думал он, выйдя на крыльцо. Мы с Хеге, уж точно, разные.
Она мне даже не верит.
Но ведь я сам видел тягу. Могу поклясться, что я видел ее. Просто на сегодня уже все — вечер окончен.
А на прощание мы споем, сказало в нем что-то. Нет, он не запел. Но это подходило к словам: вечер окончен. Я бывал на всяких встречах и вечерах, я знаю, как это бывает.
Вечер окончен. Вальдшнеп нашел свою возлюбленную.
Маттис поднял глаза — на небе, где он видел тягу, протянулись светлые полосы. Прямо над его домом.
Может, глаза и обманули его, но что-то там, наверху, изменилось, небо было уже не такое, как раньше. А утром снова будет тяга, такая же замечательная, как вечерняя. И Хеге увидит ее, даже если для этого ему придется привязать свою сестру к крыльцу.