Он проснулся в полночь и услыхал что-то, что ему не понравилось. Звуки доносились из комнаты Хеге, на цыпочках он подкрался к двери и заглянул внутрь. Хеге лежала лицом к стене. Он включил свет, она не шелохнулась.
На него нахлынули угрызения совести — это он виноват.
— Опять я, да? — осторожно спросил он, стоя у двери.
Она ответила, не оборачиваясь:
— Нет, при чем тут ты?
— А тогда кто же?
— Никто, — ответила она. — Сама не знаю, что со мной.
Она обернулась — в глазах у нее было отчаяние. Все оказалось еще хуже, чем он думал, ему приоткрылось то, в чем он не мог разобраться.
— Я ничего не могу поделать, — сказала Хеге, — иди к себе, Маттис!
Как всегда, он натолкнулся на темную завесу. Хеге плохо, и он вдруг подумал: она кормит меня, каждый день, и зарабатывает на это своим вязанием.
Он прикоснулся к ней:
— Хеге, но ведь ты можешь вязать!
Она вывернулась из-под его руки.
— Вязать? Замолчи, ты сам не понимаешь, о чем говоришь.
Тогда пришлось сказать другое, то, чего он хотел избежать, потому что ему было стыдно.
— Ты меня содержишь и всегда содержала, — сказал он.
Она не издала ни звука.
— Я живу благодаря тебе. Разве тебе этого мало? Это очень важно.
В общем-то он так не думал, не совсем так, но сказал первое, что пришло на ум.
Соглашаясь, она хотела кивнуть и стукнулась лбом о стену, раздался глухой звук.
— По-моему, это очень важно, — повторил он в полной растерянности. — Для меня.
— Конечно, Маттис. И для меня тоже.
Но ей этого было мало. Она лежала, отвернувшись к стене, и не хотела показывать ему лицо.
— Оставь меня, Маттис, это мое дело. Все обойдется.
— Тогда повернись ко мне, — попросил он.
— Нет, — упрямо ответила она. На этот раз он не увидел ее лица.
Он стоял опустив руки. Что ей сказать? Если она сама не знает, что с ней. А она такая умная. Он зашаркал к себе, так и не утешив ее. Хеге только теперь стала такой. С этого года. Что с ней?
Утром по Хеге ничего не было заметно, но за завтраком она спросила, не пойдет ли Маттис рыбачить. Он покорно согласился и стал собираться.
Что, интересно, делает сейчас Хеге?
Почему никто не должен видеть ее?
Маттис сидел в лодке и размышлял.
Буль-буль, заговорила вода на дне лодки, на этот раз громче. Вздрогнув, Маттис очнулся от своих мыслей — вода доходила ему до голени. Видно, сегодня он повредил гнилое днище, когда влезал в лодку, — вода теперь набиралась гораздо быстрей, чем раньше.
Наверно, он слишком долго сидел задумавшись. И не заметил, как вода залила ему ноги, она была теплая, и он, думая о посторонних вещах, даже не заметил ее.
Меж тем эта вода представляла для него смертельную опасность, потому что он не умел плавать. Сейчас он пойдет ко дну вместе с лодкой.