– Бесс!..
– Или ты как думал?
– Бесс?
– Ты бы предпочел, чтоб я для тебя осталась всего-навсего еще одним фрагментом сравнительных данных?
– Бесси!
– Статистическим примечанием? Графиком с поддающимся проверке доказательством? Просто пунктом – четвертым или пятым в длинном списке, быть может, – в нумерованном реестре твоих приоритетов?
– Конечно же, нет!..
Бесси уже одевалась.
– Ага, знаешь – делай, что хочешь, Чарли. Наслаждайся своим отчетом. Наслаждайся своим планом. Увидимся, когда ты перестанешь быть образованческим управленцем и будешь готов стать настоящим человеком…
Бесси ушла, хлопнув за собою дверью. И вновь остался я наедине со своей настольной лампой и отчетом. И вновь остался я с незавершенным планом. И вот так, в новом одиночестве опадающего дня сел я и продолжил писать.
* * *
Доктор Фелч чистил плевательницу, когда утром в понедельник я вошел к нему в кабинет.
– Секундочку, – промолвил он. Тщательно наклонил он урну и вывалил содержимое в пластиковую корзину для бумаг. Стояла уже поздняя осень, жидкости текли медленно, и это заняло у него какое-то время. Я терпеливо ждал. Наконец доктор Фелч поднял голову и воззрился на меня:
– Ну и как прошли ваши выходные? – Говоря, он пристально смотрел на меня, не разгибаясь от перевернутой плевательницы. – Я слышал, у вас с Бесс случилось нечто вроде «сделай-или-сдохни»…
– Нормально прошли, – ответил я. – Ничего так себе.
– Без приключений?
– Несколько было, да. Я совершенно испортил наши совместные выходные. И руку у меня по-прежнему сводит – от попыток зафиксировать столько разных идей в рукописном виде. Глаза еще слезятся от тусклого освещения. А может, и от пилюль – трудно сказать. Как бы то ни было, я сделал, что смог.
– Богоугодное это дело, Чарли. И имейте, пожалуйста, в виду, что мир его ценит. – Доктор Фелч стукнул плевательницей о внутреннюю поверхность мусорной корзины. Вывалился крупный ком содержимого. Потом доктор Фелч сказал: – Отчет готов?
– Конечно…
Я двинул итоги фокус-группы по его столу.
– Хорошо. А ваш план на рождественскую вечеринку?
– Тоже готов.
– Ну тогда… – сказал доктор Фелч. – Давайте послушаем, с чем вы пришли!..
Доктор Фелч поставил опустошенную плевательницу на пол рядом со своим столом. Изготовлена она была из латуни и сверкала в слабых лучах солнца, лившихся в окно. Я проследил за лоскутом света, отброшенным на стену, – он там поблескивал: отражение в форме лунного полумесяца. Затем откашлялся и принялся излагать свой план по возрожденью нашей падшей рождественской вечеринки и попутно – по спасению нашего общинного колледжа на грани краха, колледжа перед пропастью ведомственной гибели.