- Ладно, там видно будет.
Ерохин отодвинул чашку с недопитым чаем, встал из-за стола.
- Пойду гляну, как там в сауне, все ли готово к встрече дорогих гостей.
- Я с тобой, - поднялся Чувалов.
Когда они вышли, Бочатов с тоской посмотрел на Хайдукова:
- Как тебе все это нравится, Артем?
- Совсем не нравится, Андрей Андреевич. Уж не знаю, что там сегодня случилось в доме культуры, но Вадим Сергеевич ведет себя по-хамски. Как можно говорить: ты почему проценты не пла тишь вкладчикам? А как я могу их платить, если все ваучеры у меня забрали, даже документы, о том, куда они вложены, не пока зали мне. Сказано было: ты работаешь с вкладчиками, говоришь о перспективах, объясняешь, что ваучеры вложены в солидный биз нес, вот-вот начнут приносить прибыль. Если возникнут осложне ния - тут же поможем. Но после сегодняшнего разговора я понял: никакой помощи не будет.
- Более того, если нагрянет проверка, тебя же и подставят. И посадят, с конфискацией, - мрачно сказал Бочатов. - Прямо, черт знает что! Такое впечатление, что он совсем свихнулся, старый козел. Зазе, говорит, поможешь! Я, депутат, должен помогать бандиту? Кошмар! И Марину раздел совсем, что он хочет доказать? Баба голая чай разносит? А мы в это время важные вопросы должны обсуждать? Садист!
- Посадят? - Хайдуков испуганно уставился на Бочатова. - А ведь могут. Директор фонда - я, мне и отвечать. Андрей Андрее вич, надо что-то делать. Вы так не считаете?
- Считаю. Но что делать - пока не знаю. На него работает Заза со своей бандой, этот головорез на все способен... Я ду маю, не случайно Ерохин так по-хамски разговаривал сегодня с нами. Скоро выборы, он сам решил стать депутатом, а меня - отп равить на заслуженный отдых. А что касается тебя - тут все мо жет быть. Нет директора фонда, нет и виноватых в растрате.
- Вы хотите сказать?.. - Хайдуков побледнел, трясущимися пальцами схватил чашку, залпом допил свой чай.
- Чего там хотеть! Думай сам, Артем.
Ни Бочатов, ни Хайдуков не подозревали о том, что в хрус тальной люстре над столом был замаскирован "жучок", а в сосед ней комнате крутились катушки магнитофона, записывая их разго вор. Иначе не были бы столь откровенны.
13
- Бедненький мой Бобби, пострадал в схватке с подлыми бан дитами, ласково говорила Юлия, смазывая йодом синяк под глазом Роберта.
Ей нравилось называть его "Бобби", на американский манер. Это имя примиряло с действительностью, сглаживало сожаления об упущенных возможностях. Нет вокруг неё восторженных поклонни ков, нет мужа-миллионера, нет виллы на берегу океана, которая стоит два миллиона долларов, и даже кагебешники не достают, но все же - есть Бобби!