На голове у девочки смешно покачивались два светящихся шарика на пружинках. Скорей всего, их купили тут же, на углу, где расположились уличные торговцы. А поскольку выбор у лоточников был достаточно разнообразный, то вполне возможно, что в арсенале бамбины имеются ещё какие-то игрушки, не столь безобидные, как мерцающие рожки. И сеньор Антонио поглядывал на милое дитя с опаской.
Довольно скоро опасения оправдались. Вот девочка потянулась за крошечным осьминогом – полиппо – украшавшим мамину тарелку, и на мгновение измазанная ручонка скрылась в рукаве кофточки, а вместо неё высунулось щупальце, точь-в-точь такое же, как и у тушёного полиппо, венчающего порцию спагетти. Фокус этот давно был знаком Антонио, ещё во времена сопливого детства он любил так пугать незнакомых сеньорит. Только он прятал в рукаве настоящее щупальце осьминога, а у нынешней малышни щупалко, скорей всего, из резины. Но аппетита зрелище всё равно не прибавляет.
– Милли, не балуйся, – выговорила дочке синьора.
– Пусть играет, – снисходительно произнёс Антонио. – Все мы были детьми, а уж я-то был изрядным шалопаем и частенько вытворял подобные вещи.
Малышка глядела на Антонио круглыми глазами и зажимала левой рукой запястье правой. Наверное, всё-таки боялась, что усатый сеньор отнимет игрушку, с которой нельзя баловаться во время еды.
Да, конечно, дети – это хорошо, но гораздо лучше, что у самого Антонио детей нет. Прежде человек, оставшийся одиноким, рисковал, что на него обрушится собачья старость, но теперь – иное дело: социальный работник приходит ежедневно, дом всегда прибран, быт налажен. Лишней роскоши нет, но в его возрасте роскошь и не нужна. Единственная жизненно необходимая роскошь – жить в Италии, в самом прекрасном городе, среди самых прекрасных людей.
Слышишь в рощах апельсинных
Звуки трелей соловьиных.
Вся в цветах, благоухая,
Расцвела земля вокруг.
Сеньор Антонио вымученно улыбнулся бамбине и перевёл взгляд на экран телевизора, вынесенного на улицу. По экрану в молчании бегали футболисты. Мюнхенская «Бавария» играла с мадридским «Реалом». Матч достаточно серьёзный, чтобы включить телевизор, но поскольку обе команды не итальянские – звук им не нужен. Кто не говорит по-итальянски, должен помалкивать. Хотя, когда в ворота «Реала» влетает красивый гол, звук можно и прибавить.
Сеньор Антонио не заметил, подходил ли кто к телевизору или, быть может, пользовался пультом; звук, казалось, сам включился на полную мощность, заставив обернуться не только посетителей кафе, но и прохожих. Но одновременно, как назло, исчезло изображение бушующего стадиона, и на экран выплыла самая дурацкая реклама, какую только можно измыслить. Шишковатая жукоглазая морда уставилась на сеньора Антонио, и мерзкий голос заскрипел во всю мощь взбесившихся динамиков: