Правильный способ: из четырех карт, поставленных на длинные стороны, строится что-то вроде вертушки с квадратом посредине. Если положить карту на этот центральный квадрат, получится коробочка, способная выдержать вес многих этажей. К каждой лопасти вертушки можно пристроить еще три карты, и к ним тоже: таким образом вы создадите нечто высокое и основательное. Одни карты, которые я брал, поворачивались ко мне рубашкой, другие – лицом: Мышь, Клевер, Коса. Я вспоминал истории, которые бабушка строила мне из них, и видел, что моя башня складывается из историй, как из этажей.
Мне чудился в этом какой-то глубокий смысл. Если и сказки, и дома складывают, значит между ними есть некое тайное родство и слова на самом деле кирпичики либо кирпичики – слова. Мне подумалось, что это наверняка как-то связано с Вавилонской башней. Хотелось спросить дедушку, но тогда пришлось бы объяснять, что именно бабушка делала с картами. Я подозревал, что дедушке придумывание сказок, по крайней мере таких, какие сочиняла бабушка, понравится еще меньше гадания.
– Надо же, – сказал дедушка, критически оглядывая мою башню. В руках у него были две тарелки и вилки.
– Это легко, – заверил я. – Карты плотные, хорошо держатся. Поэтому мне бабушка и позволяет их брать.
– Вот как? Поэтому? – Дедушка поставил тарелки на кухонный стол.
– Да. Осторожнее. Обрушишь дом.
– Его все равно придется сломать.
– Нет.
От гостиной кухню отделяла стойка с двумя барными табуретами. Дедушка переставил тарелки на нее.
– Все карточные домики рушатся, – сказал он, возвращаясь к плите за сковородкой. – Это прописная истина.
– Почему прописная? – спросил я.
– Ты знаешь, что такое прописная истина.
Дедушка показал мне сковородку. Он жарил яичницу с колбасой, как блин: заливал колбасу яичной болтуньей, давал подрумяниться снизу и переворачивал.
– Сколько градусов в круге?
– Триста шестьдесят, – ответил я.
– Правильно. Ты сколько градусов хочешь?
– Сто двадцать.
Дедушка отрезал сектор и положил мне. Мы уселись за стойку. Радио выстраивало собственную башню из автомобильных аварий, убийств, денег, любви, везенья и невезенья, войны. Я глядел на свой карточный домик и думал о прописной неизбежности его падения.
– Почему ты не ешь? – спросил дедушка.
Мне не хотелось выдавать бабушку и говорить, что мы съели на двоих целый яблочный пирог, так что я не ответил.
– Твой папа завтра приедет, – сказал дедушка, угадав причину моей необычной задумчивости. – Заберет тебя домой. Увидишь маму. У нее правда все в порядке.
– Хорошо.
– Что не так?
– Ничего.
– Тогда ешь.